— А как же твоя идея о прощении и воспитании? — проникшись ответом Ивана, задала я вопрос.
— Не переживай, сперва на ум приходят только яркие моменты, потерянные и неприкаянные Души там тоже есть — и их больше чем изуродовавших себя — так что работа для нас найдётся на очень долгое время. — В продолжении нашей беседы Ваня старался говорить о позитивных вещах, пытался даже приободрить меня, но вот плохо у него это получалось, отвратительно просто. Что я ему в итоге и высказала.
— Василиса, моё плохое настроение никак не связано с предстоящим днём или даже годом. Я же говорил, что осознаю событие целиком, на всем его нахождении в пространстве-времени, так вот то, что я увидел в этом сне мне не нравится, но говорить об этом я не хочу, потому как верю в одну простую истину — мы творим своё будущее сами, никто не властен над нами и нашими поступками, даже Вселенная, — отбрил так отбрил, даже возразить нечего.
— Ясна твоя позиция и понятна мне, мастер Йода, но хотя бы намекни, а? — попросила вредная я.
— Василиса, как бы тебе объяснить-то… понимаешь, что я видел может случиться через неделю или год, или десятилетие…, — начал говорить Иван, но вдруг его лицо сделалось суровым и он резко передумал: — Нет, солнце моё, даже намёком я не хочу приближать такое будущее! Делай, что должно — и будь, что будет. Это единственно правильное решение!
Мы привели себя в порядок и позавтракали жаренными в казане овощами с лапшой, запив их сладким чаем с печеньками. Затем я проверила аккумуляторы и экипировку, убедилась, что все расселись по ранее оговорённым местам и настроила групповой чат на зашифрованное общение. Цифрами, соответствующими номеру буквы в русском алфавите, которые, при их восприятии соратниками, сразу же раскодируются в понятные слова. Так себе шифр, конечно, но другой я не помнила, а выдумывать что-то в таком напряжённом состоянии желания не было.
Потянулось ожидание — Иван сидел на каменном стуле за каменным же столом (я помнила мебель в спальне Властелина) и старательно творил всякую фигню — мраморные статуэтки, огонь в кострище, дачный умывальник, велосипед, скамейку, куст смородины — разное и много, а мир, в свою очередь, также старательно восполнял затраты его энергии.
Клавдия, голосом добропорядочной английской гувернантки, рассказывала Стерве тонкости столового этикета русского дворянства восемнадцатого века и про его уничтожение мещанством в веке девятнадцатом. Откуда у розовой овцы, стоящей на комоде в моей спальне, подобные знания я даже думать боялась, хотя, может она на ходу их и придумывает — тогда ладно, пусть вещает.
Этилия сидела рядом с Пози и, возможно, они мысленно общались между собой, не посвящая в свою беседу окружающих. Парамон сидел на коленях с закрытыми глазами и медитировал.
Я же металась взглядом между всеми ними, жутко нервничала и пыталась «найти вчерашний день», меня не покидало ощущение того, что мы что-то забыли или не предусмотрели.
— Не веди себя так, — приняла я мысль от Ивана, — ты дёргаешься и этим нервируешь остальных. Вспомни непреложную истину — нервничающий полковник вызывает панику во всей дивизии. Закрой глаза, сосредоточься на дыхании и сделай десять глубоких вдохов-выдохов.
— Легко тебе говорить — ты хоть чем-то занят, — вызверилась я, но тут же взяла себя в руки, закрыла глаза, выпрямила спину положила руки на колени, десять циклов дыхания — начали, закончили.
— Молодец, люблю тебя и горжусь, — похвалил меня Ваня, и непринуждённо так спросил, — а ты знаешь, что Парамон выбрал для себя очень долгий, и трудный в развитии, путь равновесия и гармонии?
— Я читала про паладина равновесия — он верит в него сам и морду всем несогласным набьёт, оно?
— Нет, не оно, — Иван передал мне свой искренний смех, — приверженец равновесия скорее дипломат и переговорщик, нежели боевик — но его добро с кулаками, это да.
— Яйцо то же, только в профиль. Не вижу различия в наших формулировках, — указала я ему.
— Различия в деталях, в подходе — он изначально учитывает позиции всех заинтересованных сторон и сперва пытается их примирить, добиться между ними равновесия и гармонии, честно пытается. А вот если ничего не получилось, то исключает из уравнения какую-то одну переменную, чтобы добиться равновесия у оставшихся, и так далее, — уточнил Ваня и создал на столе небольшие весы Немезиды.