— Пози, не расстраивайся, завтра мы создадим нового Дрона, и ты будешь тренироваться взлетать и садиться, а послезавтра опять полетишь к Тази и всё получиться, хорошо? Кстати, ты очень вырос по параметрам «Воля создателя» и «Энергия» благодаря нашему, пусть и несколько неудачному, полёту. Пойдём посмотрим, как там дела у остальных, я в них не очень верю, но удивить они могут, это факт.
Чудо и случилось, и не случилось — так тоже бывает. Случилось потому, что за основу летающей сущности они взяли первоначальную Этилию — стало обидно, я об этом даже не подумала. Но в остальном у них случился затык — до «смотреть глазами орла» они не додумались и положились на ментальные образы, транслируемые разведчиком после возвращения. И всё бы хорошо — мини-Тилька улетела и спокойненько вернулась — но вот переданные ей образы типа «пусто-пусто ещё раз пусто, ну и потом тоже пусто» результатом считаться не могли.
— Не вешать нос, бойцы, у нас сегодня был долгий и насыщенный событиями день. И, что бы вы себе не думали, отрицательных результатов мы не получили, просто не доделали работу, вот и всё. Завтра мы улучшим наших разведчиков и получим результат! А сейчас слушай мой последний на сегодня боевой приказ — «На полосу препятствий, всей толпой, бегом марш! Полный час разгоняем хандру и приступаем к позднему ужину!».
Это был утомительный длинный день, нет, энергии мне хватило, даже с большим запасом, но морально я к ужину окончательно вымоталась, думаю, как и все мои соратники.
Ужинали мы салатиком из помидоров, огурцов и редиски, приправленным сметаной, и бутербродами с варёной говядиной, и горчицей. Причём «говядину» создал Пози, и мы все безоговорочно признали его талант.
Мыльно-рыльно-туалетные действия и, на полусогнутых, спать. День окончен — «О, Морфей, прими меня в свои нежные объятия!».
Глава 15 Интерлюдия. Калё (начало)
И вот так. За каждым человеком,
Гниль, как вирус, обретает прыть.
И потом не хватит даже века,
Чтобы грязь и мерзость истребить.
Находиться на краю мира с таким набором функций было крайне нелепо и Калё направила свои девять ног в сторону обжитых земель. Перемещалась днём, питалась созданным, встреченных, как ей казалось, сильных сущностей, старательно обходила, в общем — два месяца, о которых даже рассказать нечего, и вот она цель — заселённые земли.
Выглядели они для Калё странно и непривычно — она была создана и провела свои годы в пустыне, а тут — куда не кинь взгляд, увидишь не одну сущность, а сразу несколько, а то и десятки. Сущности передвигались по своим делам, общались, питались и развлекались. Попадались и компании, занятые общим делом, например, одна, находящаяся на холме, создавала простейших сущностей и стравливала их между собой, смотря кто из них выйдет победителем, затем, одним своим ударом убивали и его. Сущности второй компании пытались соединиться в одно целое, заполняя прорехи при помощи создаваемых простых сущностей. И всё это в обозримом пространстве — очень много сущностей и их удивительное разнообразие — прямо в дрожь бросает.
Создатель не подарил Калё навыки красноречия и умения общаться с себе подобными, так что, для начала, она решила осмотреться и понаблюдать за поведением других сущностей. За этим занятием и прошли следующие две недели жизни — Калё неспешно передвигалась по округе, смотрела и слушала — и всё больше впадала в уныние — она не понимала, как можно, вот так непринуждённо, завязывать разговоры и объединяться в команды. Сама Калё попыталась дважды: в первый раз она молча кивнула, согласившись вступить в команду сущностей, соединявшихся в одно целое — и была позором изгнана после первой же попытки соединения — она ничего не понимала и, соответственно, ничего не делала, для общей цели; во второй раз Калё заговорила с сущностью, как ей показалось, такой же одинокой и не умеющей общаться — но и тут её ждала неудача — сущность выругалась и велела убираться.
Обида на себя — «я никчёмная, я ничего не умею», страх — «мне никогда не научится общению, и я навсегда останусь одна», всколыхнули зависть — «как же хорошо всем красноречивым и общительным, ещё лучше лидерам групп и выделяющимся одиночкам, да вообще всем окружающим хорошо, кроме неё несчастной». Так прошло ещё две недели — Калё изводила себя всё больше и больше, но вдруг в её сознании возникла мысль — надо втереться в доверие к общительным и попросить научить её всему, что они умеют сами. В округе, за прошедший месяц, за ней закрепилась репутация замкнутой и необщительной сущности, здесь никто не будет её учить, надо уходить, и Калё снова отправилась в путь, но теперь уже по обжитым землям.