-Допустим, – киваю я. Зачем он все это говорит? К чему ведет?
-Не подумайте ничего такого. Просто, Саша много о вас рассказывала, – отвечает на мои немые вопросы он, – Вы пришли к Нео?
-Возможно, – я медленно скольжу по нему взглядом. Я не чувствую от него опасности, да и вообще ничего подозрительного, вообще ничего, – Вам что-то нужно? Вы хотите что-то спросить?
-Я наверное лезу не в свое дело, – чуть помолчав начал он, – Я уже говорил, я много о вас слышал, и теперь, увидев вас я понял, что все это было чистой правдой.
-Боюсь спросить, что вы обо мне слышали, – усмехаюсь я, доставая помятую пачку сигарет, благо, пачка водонепроницаемая. Парадокс, единственное во мне, что не промочил дождь, это сигареты. Мда, жизнь, как всегда, радует.
-Удивительные вещи, – он принял от меня сигарету, что удивительно. Я думал, этот интеллигент не курит, тем более в подъезде, это же, все-таки, противозаконно, – Но, сейчас, я подошел к вам не по этому.
-И что же заставило вас подойти ко мне?
-Вы напомнили мне одного человека, – он сделал глубокую затяжку, прикрывая глаза, – Он спас меня и брата во время войны.
-Без обид, но, я думаю, у меня достаточно проблем в жизни, чтобы не слушать, нечто... Подобное, – какого хрена происходит?
-Мне так не кажется, – он спокойно поднимает правый край футболки, обнажая бок. На нем была метка, метка иного. Круг, обрамленный витиеватыми линиями, в центре которого было что-то похожее на руны, складывающиеся в подобие трикселя.
-Что ты можешь? – хоть кто-то из моих новых знакомых может являться просто человеком?
-Чувствовать таких, как я, – он жмет плечами, – И чувствую опасность. Только это и помогло нам с братом выжить во время войны.
-Что случилось? Кого я тебя напомнил? – не знаю почему, но он меня теперь роднее стал, что ли. Не могу общаться с ним на “вы”.
-Военного, – он скидывает окурок в лестничный проем, – За мной пришли. Я этого не почувствовал, мы не успели уйти. Тот солдат, появился из ниоткуда и зашвырнул нас в подвал, сказал сидеть тихо, – он чуть морщиться, – Мы четыре дня там сидели, боясь лишний раз пошевелиться. И только тогда, на пятые сутки, чувство опасности отпустило меня.
-Этот военный, что ты о нем помнишь? – неужели это тот о ком я думаю? Нет. Таких совпадений не бывает.
-Ничего, кроме того, что я уже сказал. Он просто помог нам выжить, и я его запомнил, – он полез в задний карман джинс, – Я здесь, чтобы отдать тебе это, – он протянул мне небольшой конверт, – Я нашел ее, когда мы с братом выбрались из подвала. И, сам не знаю зачем, хранил ее все эти годы. Не знал, до сегодняшнего дня, – он кивнул мне и начал подниматься вверх по лестнице, скрываясь из моего поля зрения, – Надеюсь, это вам чем-то поможет. И возвращайтесь в квартиру, он вас ждет.
Тихие шаги с каждой секундой становились все тише, а я все так же сижу на ступенях и не понимаю, что все это значит. Откуда он появился и кто он? Чертовщина какая-то.
Мой взгляд падает на небольшой конверт, что я все еще кручу в руках. Не знаю почему, но он вызывает во мне странную смесь эмоций. Мне немного не по себе от всего этого.
Этого парня спас Ян. В этом я уверен. Сейчас, думая об этом, я понимаю, что мы с ним действительно похожу. А Птица... Разве что, цветом глаз.
Это все сведет меня с ума...
Открываю конверт. В нем лежит военный жетон, без каких либо знаков и старая, потрёпанная фотография. На ней семья... Птица, с грудным ребенком, закутанным в покрывало на руках и Ян, на колене у которого сидит маленький аловолосый мальчик, года два-три, не больше. Они все улыбаются и смотрят на малыша. Они здесь совсем молодые, совсем не такие, какими я видел их сегодня во сне, и Птица не такая, какой ее рисует Лето. Словно, люди из разных жизней... Вот что с ними сделал Центр. Он убил в них людей.
“Мы не можем быть человечными. Мы должны быть сильными.”
====== 29.Затишье перед бурей ======
29 глава
-У тебя ее глаза, – Лето лежит у меня на груди, перебирая мои волосы и время от времени кусает меня за ключицу.
-Думаешь?
-Знаю, – он улыбается, – Кажется, именно эти глаза связывают мое настоящее и прошлое.
-Это звучит чересчур слащаво, – усмехаюсь я, скрещивая запястья на его пояснице.
-Как есть, – он чуть склоняет голову на бок, – Только, у тебя, темно-синяя окантовка радужки, а у Птицы темно-серая, графитовая.
После того, как я рассказал Лето о моих подозрениях на счет моего близкого родства с Птицей, он начал смотреть на все, что с нами происходит все это время, совершенно иначе. Вчера он весь день занимался упорядочением своих видений и воспоминаний, переведенных на бумагу. В итоге, теперь его квартира больше похожа на логово психопата. В зале находятся визуализация его видений, все там выглядит странно и если сюда попадет, кто-то неподготовленный, он либо сдаст нас в психушку, либо попадет туда сам. А в комнате все стены завешены образами прошлого. С этим возникло достаточно много проблем. Если образы видений нужно было просто собрать и развестись по стенам, так, чтобы все было видно, то прошлое, нужно было упорядочить, понять, что за чем шло. Многие фрагменты сливались в единые события, а некоторые останавливались на середине, у других был только конец или начало, с ними было сложнее всего.
Мы закончили только поздно вечером, и только тогда, Лето рассказал мне о видении с Вороном. Он видел его пару лет назад. Он сказал, что мои догадки, скорее всего верны, что его внутренние мироощущение не противится этой мысли, а это значит, что, скорее всего, так и есть.
Мироощущение – одна из вновь открывшихся граней в парне. Теперь, он вновь чувствует все, как в детстве. Он чувствует все куда острее и четче, чем любой человек. Именно это умение помогало ему в прошлом искать иных. Поэтому, когда я рассказал ему о Сонни, его соседе, он совсем не удивился, что-то внутри него уже давно это знало.
Вообще, в нем много чего поменялось за эти два дня, иногда, кажется, что я его совсем не знаю, будто, передо мной другой, совершенно не знакомый мне человек. Хотя, так и есть. Вернувшаяся память изменила его, или сделала самим собой, не знаю. Сейчас, Эрик – мальчик, который работал на Центр и дружил с девочкой по имени Анель, и Нео – парень, который видит странные видения, рисует странные картины и не знает, кто он – слились воедино. И появился Лето. То, чем он и должен был быть.
Лето – отличается от всего того, чем он был раньше, но все его сущности так похожи, что заметить это сможет только тот, кто знает куда смотреть.
Вместе с воспоминаниями к нему вернулись и уснувшие способности, и теперь его поведение чем-то напоминало... зверя. Дикого зверя, загнанного в человеческую квартиру. Его теперь раздражают шумы и запахи, которые окружали его все девять лет с момента его побега из Центра. Я знаю, что это такое. Я тоже так живу девять лет, весь этот шум, от которого болит голова и душащие запахи... Город – непригодное для жизни место. Кажется, внутри Лето тоже живет зверь, может быть, не такой явный, как во мне, но тоже, вполне себе дикий.
-Меня что-то тревожит. Не могу понять что, – он сполз с меня, ложась на спину рядом, – И это связано с Эннки. И со всеми нами. Ты тоже это чувствуешь?
-С того самого момента, как она ушла, – невесело усмехаюсь я. Не прошло и трех дней, а мне все сложнее сдерживать это чувство.
-Мы должны что-то сделать. Я это знаю, – он сел, осматривая противоположную стену. На ней была вся его “память”, – Знаю. А сделать ничего не могу, – он повернулся ко мне и уверенно посмотрел мне прямо в глаз, – А ты можешь.
Я долго смотрю на него. Какого хрена он сейчас сказал? Что это значит? Я тоже сажусь, чтобы заглянуть ему в глаза, и нет, он не шутит. Он это на полном серьёзе.
-Ок, – киваю я в конце концов, – Сейчас я достану свои супер геройские лосины и полечу спасать мир, – я говорю спокойно. Если несешь бред – неси его достойно, так всегда говорила Сахи. А парень лишь закатывает глаза и встает.
-Не паясничай, – он кривит губы и снимает со стены один из образов, – Они спасли не только меня. Сейчас я это понимаю. И Эннки и ты, бежали только благодаря им. Вчера, я весь день думал об этом. Все сложилось слишком гладко, чтобы списать все на случайность. Себастьян и Птица думали как нас спасти с того самого момента, как мы попали в Центр. Каждый их шаг был вымерен. Но они все же люди, они давали слабину. То, как Птица вела себя со мной, она поддавалась эмоциям. Это мешало ей. Мешало всему. Но все же, все получилось.