Сегодняшний день не отличается от семи предыдущих. Сейчас понедельник, льет дождь, а я зависаю в очередном захламленном кабинете, о существовании которого все забыли, хотя скорее вообще о нем не знали. Главное, тут тихо и на метры вокруг никого нет. На обед я не пошел. Смысла в этом все равно нет. За день помещение превратилось из свалки в чистый, вполне пригодный для работы, кабинет. До конца рабочего дня еще есть время, поэтому я уже час просто сижу на стуле и бесцельно пялюсь в окно. Дождь окрасил бетон и асфальт в единый серый цвет, превращая все в единую серую муть. Я знаю одного человека, без которого все тоже окрасилось в серый цвет... Природа смеётся над моей слабостью. Спасибо.
До конца рабочего дня еще больше часа, но если я и дальше буду тут сидеть и пялиться в окно, то окончательно свихнусь. В коридорах полно народу, меня не замечают, а в ординаторской пусто, и слава богу. Быстро переодевшись, сразу накидываю капюшон на голову и снова сливаюсь с толпой в коридоре. На крыльце тоже полно народа, все прячутся от дождя, а вот на улице люди редкость. Можно было бы пойти на электричку, но там, как и в любых закрытых помещениях, скапливаются люди. Так что, лучше я промокну до нитки и словлю воспаление легких. Кажется, я становлюсь социофобом, ну и хрен с ним.
Вообще-то, от больницы до моей квартиры идти пешком больше часа, с учётом погоды полтора-два. Плевать. От одной мысли о душном тесном вагоне становится плохо. Наушники в ушах, но я все равно слышу дождь, капюшон на голове, но волосы уже вымокли насквозь. Плевать.
За эту неделю не было ни одного серьезного видения, мелкие кошмары, то как людей убивают люди, ничего особенного, такое происходит каждый день. В квартире нельзя рисовать, соседи жалуются на запах, да мне и не особо хочется. Вдохновения вообще нет и идей тоже. Соседи смотрят на меня, как на психа и наркомана, но, слава богу, ничего не говорят. Хоть на этом спасибо, твари.
Квартиру мне дали почти четыре года назад, в одной из новых новостроек. Многоэтажка в тридцать с хвостиком этажей из серых железобетонных плит, вымокшая под трёхдневным ливнем выглядит еще более депрессивно и отталкивающе, чем обычно. Моя квартира на тридцать первом этаже. Поднимаюсь по лестнице. Может быть к моменту, когда я доберусь до квартиры, я уже высохну. Музыка тихо-мирно давит на мозг, в доме куда тише, чем на улице и нет этого шума дождя, что заглушал бы ее. Сейчас я не расстаюсь с наушниками, даже когда сплю. Я в них работаю, отдыхаю, в квартире нельзя шуметь, поэтому и дома я хожу в наушниках. За эту неделю тишина начала меня бесить и пугать. Ненавижу ее. Мне нужно постоянно слышать хоть что-то, иначе я начинаю думать, а это ни к чему хорошему не приводит. Я понял это еще тогда в прошлый понедельник, когда Волк собирал вещи, а я пялился в небо. Нет вещи хуже тишины. Нет монстров страшнее, чем твои собственные.
Моя квартира... Это просто жилое помещение. Здесь две небольшие комнаты и кухня, тоже небольшая. Стены белые, как и потолок, под ногами графитово-серый ламинат. В душе стены и пол покрыты малахитово-зелёной плиткой, как и в туалете и на кухне. Люди по этому поводу вообще не запаривались. Как пострадавшему поле войны мне были выделены деньги на мебель, ремонт и все такое. Купил я только подержанный диван из потертой черной ткани и два таких же кресла в одну комнату и кровать в другую. Кровать это отдельная тема. Ее я тоже купил на барахолке, но вы бы ее видели. Это двуспальная кованая кровать, невероятной, скорее всего ручной ковки, настоящее произведение искусства. Вообще-то, я не хотел покупать кровать, мне бы хватило и дивана или матраса, который уже был в квартире, но я не смог пройти мимо нее. Тем более что она стоила копейки, такая вещь не может столько стоить, не должна, но чего еще ждать от людей. Еще есть пара стульев на кухне и стол, но они уже были, когда я въехал.
Эта квартира слишком большая для меня одного. Она пустая и в ней нет души.
Испытание лестницей вымотало меня вконец. Открыть дверь оказалось сложнее, чем мне казалось. Карточка куда-то завалилась и я уже минут пять вытряхиваю все содержимое сумки в ее поиске.
-У вас что-то случилось? – сдержанный голос отвлекает меня от поисков, пробиваясь сквозь музыку в ушах.
-Не могу найти карту. Ничего серьёзного, – отвечаю я, не поднимая взгляда. Я почти дошел до дна, если ее там нет, то ее нигде нет.
-Если вы потеряли карту, позвоните управляющему или спуститесь к нему на третий этаж.
-Зачем?
-Он даст вам запасной.
Я поднимаю взгляд и вижу перед собой серьезного мужчину в деловом костюме и с чуть ослабленным узлом на галстуке, у него бледная кожа, каштановые волосы и широкие скулы, губы сжаты в узкую полоску, а глаза смотрят сурово, будто я ему чем-то не угодил.
-Спасибо, конечно, но я сам способен справится со своими проблемами, – я наконец нахожу карту и тут же открыв дверь впиннываю сумку в квартиру.
-Не за что, – все так же сдержанно говорит он, и я морщусь. Будто это я начал разговор, а не он.
Я киваю ему и закрываю дверь. Надеюсь, это кто-то залетный, еще одного соседа мне даром не надо, и так концентрация ненавидящих меня людей в подъезде превышает все мыслимые нормы.
Квартира встретила меня привычной тишиной. Слишком тихо. Внешние стены дома из стекла, и затонированы зеркалкой снаружи так, что в квартира окрашена в серые тона, так же как и улица. Прохожу на кухню кидаю на стол телефон и включив тихую музыку ставлю чайник. Уже в седьмой раз подряд. Иду в душ греться, на ходу стаскиваю с себя мокрую толстовку вместе с майкой, в душе вешаю шмотки на сушилку. В седьмой раз подряд. За шумом воды я не слышу музыки, но слава богу это не на долго. Вещи у меня все хранятся тут же рядом со стойкой. А что? Удобно. Постирал, высушил, сложил и лежит себе, ждет своего часа. Тем более, ни шкафа, ни даже тумбочки у меня нет. Да и не надо.
Выхожу из душа слышу истошный свист кипящего чайника, его визг заглушает все и его наверняка слышат соседи. Слушайте, ублюдки, я же терплю, когда вы слушаете свое подобие музыки. Хотя, это не музыка – это химическая отрыжка. Наливаю себе чая и иду на застекленный балкон вместе с телефоном. Балкон это громко сказано, это просто стеклянный куб, прилепленный к дому снаружи, ни в жизнь не сравнится с открытым балконом у Итана или с крышей на моем чердаке. Но туда мне не хочется, мне кажется я там чужой. Не скажу, что этого ощущения нет здесь, но здесь это нормально, это место никогда не было для меня домом и никогда им не станет, а там... Я хочу туда вернуться, но не сейчас, и не один.
Балкон здесь большой, полтора на два с половиной метра. Здесь ни черта нет, поэтому я сажусь прямо на пол и ставлю рядом с собой кружку, прибавляю музыку. Здесь холодно, стена просто ледяная и я чувствую, как холод впитывается в позвоночник. Надо было надеть хотя бы футболку, а не лениться. Ладно, хотя бы штаны одел.
С тридцать первого этажа, город кажется еще более угрюмым и пугающем, чем снизу. Почему я раньше этого не видел? Ведь так было каждый день, так было всю мою жизнь.
Я делаю глоток, чай не особо вкусный, но это все же чай, с ним легче. Закрыв глаза, вслушиваюсь в тихую музыку. Мне нравится старая альтернативная музыка, но сейчас не до нее, она бы пробуждала во мне то, что не надо. Поэтому я слушаю бессмертное, классику. Нет слов, только эмоции.
Стук в дверь.
Видимо у меня слуховые галлюцинации. Бывает. Нет сил открыть глаза. Не хочется снова засыпать здесь, на холодном полу, но вставать не хочется еще больше.
Настойчивый стук в дверь.
Если это глюки, то поздравляю тебя Нео, у тебя шизофрения, или множественное расстройство личности, или еще ряд возможных заболеваний, в симптоматике которых указаны галлюцинации. Я, наверное, должен расстроиться, но нет. Ничего не чувствую. Не хочу вставать.
Стук в дверь. Стук в дверь. Стук в дверь.
Я все же не выдерживаю и встаю. Это невыносимо. Блядь, если это тот урод в костюме, то я его пошлю. Пошлю так далеко, как только можно и в особо грубой форме.