— Мне кажется, что каждый человек к югу от Правящего Моря заразился этой болезнью, — сказала Таша.
— Да. Но не друг от друга.
Пазел потерял терпение.
— Меня не волнует, подхватили ли они ее от дождевых червей или нет, — сказал он. — Что-то в этой вашей стране дало ее людям и заставило распространиться, как лесной пожар.
Старик как раз подходил к ним; он приветливо кивнул, но с явным беспокойством. Он положил свою вязанку хвороста, но мешок держал в руках.
— Не как лесной пожар, — сказал он. — Скорее как снегопад. Везде сразу, но мягко, незаметно. Сначала мы не обратили на это внимания. Кто возражает против нескольких снежинок на ветру? — Он посмотрел на них, и его глаза были далеко-далеко. — То есть до тех пор, пока они не превратятся в снежную бурю.
— Эта чума имеет отношение к разбуженным животным, — сказала Таша. Остальные с изумлением посмотрели на нее. — Ну, разве это не логично? Животные внезапно обретают человеческий разум, люди внезапно превращаются в зверей?
Феномен пробуждения животных был странной частью жизни в Алифросе на протяжении веков. Странное и чрезвычайно редкое явление, по крайней мере, на Севере: настолько редкое, что большинство людей никогда не видели такого существа. Но за последние несколько лет количество пробуждений резко возросло.
— Есть ли на Юге проснувшиеся животные, мистер Исул? — спросил Болуту.
Беспокойство на лице старика усилилось.
— Мыслители, вы имеете в виду? Звери, обладающие разумом и человеческой речью? Нет, больше нет. Они были злыми созданиями — эти маукслареты, маленькие демоны. — Он опустил глаза, внезапно смутившись. — По крайней мере, так нам сказали.
— Что с ними случилось? — спросил Пазел, страшась ответа.
Исул провел пальцем по горлу.
— Истреблены, все истреблены, — сказал он. — Еще когда я был ребенком. И это все еще закон страны: ты обязан убить Мыслителя на месте, прежде чем он применит черную магию против твоей семьи, твоих соседей, короны. Тебе может сойти с рук укрывательство тол-ченни, если будешь осторожен — в Масалыме есть даже место, где их разводят, — но если тебя поймают с думающей мышью или птицей под твоей крышей, это будет топор. Они все мертвы, вот что я думаю. И если они еще остались, вы можете быть уверены, что они не дадут вам знать, что могут думать. Вы можете смотреть прямо на одного из них, бродячую собаку, дюнную черепаху, и ничего не узнать.
Теперь настала очередь Таши посмотреть на Болуту с яростью.
— Мы никогда не должны были вам доверять, — сказала она. — Они начали убивать разбуженных животных, когда он был ребенком? Это было намного больше, чем двадцать лет назад! Почему вы не предупредили нас? Вы понимаете, что мы могли бы сделать?
На борту «Чатранда» была проснувшаяся крыса, их дорогой друг Фелтруп Старгрейвен. Несмотря на его подозрения, что на берегу их ожидало что-то ужасное, он хотел присоединиться к высадившейся группе — разделить любую опасность, как он сказал. Они почти согласились.
Старик положил руку на бок своего шерстяного мешка, нащупывая что-то внутри. Он неуверенно взглянул на Болуту.
— Двадцать? — сказал он.
Болуту поднялся на ноги и отряхнул пыль с бриджей.
— Мистер Исул, — сказал он, — будьте так добры, назовите нам сегодняшнюю дату.
— Вы знаете, что я не могу, — сказал Исул немного раздраженно.
— Года будет достаточно.
Именно тогда Пазел заметил дрожь в голосе Болуту. Старик, однако, успокоился.
— Вот все, что я знаю, — сказал он. — Мы здесь не совсем потеряли связь с материком. Сейчас тридцать пятьдесят седьмой год, девятый год пребывания его величества на троне.
Таша посмотрела на Болуту:
— На Юге вы пользуетесь другим календарем. Вы сказали нам это несколько недель назад.
Болуту кивнул, его лицо странно исказилось. Он наклонился, вытащил палку из свертка старика, прищурился на нее и даже поковырял кору.
— Конечно, после стольких лет в Арквале вы должны знать оба календаря, — сказал Пазел.
Еще один кивок. Болуту поднял палку и осмотрел ее, как бы изучая ее прямолинейность. Она была не очень прямой.
— Что не так? — резко спросила Таша. — Что вы пытаетесь нам сказать?
— Если мистер Исул прав...
— Если вы мне не верите, вперед, спросите кого угодно, — сказал старик.
— ...то мы довольно недооценили наше время на Неллуроке. По моему календарю сейчас одиннадцать сорок четвертый год по Западному Солнечному Календарю, и мы находимся в море уже два столетия.
В наступившем молчании Пазел услышал барабаны армады, все еще слабо отдававшиеся эхом от залива. Он услышал шум прибоя на северном пляже, ветер в лесу, крик ястреба, кружащего над заброшенной башней. Затем другой звук, слабое хлопанье, совсем рядом. Мистер Исул поднял свой мешок и потыкал в него содержимым.