Он поднял Фелтрупа, казалось, невредимого, и икшель с окровавленной головой. Уже поднаторев в этом движении, он плотно заправил рубашку за пояс и просунул крысу и женщину внутрь через расстегнутый ворот. Они прижались друг к другу, неуклюже, но в безопасности, и Пазел подбежал к Таше.
Его поглотило безумие боя. В очередной раз он обнаружил, что в сознании вспыхнуло все, чему он научился у Таши и Герцила. Дальновидность, осознание удара и его последствий до того, как он нанес его, равновесие и скорость его конечностей. Он не наносил ударов ножом, не дрался, чтобы убить. Он использовал нож для защиты и царапин, его рукоять и оба кулака, а также локти и колени, чтобы ранить и оглушать. И все же в его руке был клинок. Одна маленькая ошибка, и он станет убийцей. Убийцей своего собственного вида. Убийцей тех, кого я не ненавижу, в защиту тех, кого я не знаю…
Стоя спиной к Пазелу, Таша сражалась как тигрица. Она не сказала ни слова; она не могла уделить ему внимания. Но, когда представилась возможность, толчком своего потного плеча, толчком бедра подтолкнула его в направлении своей цели: Серебряной Лестницы.
Конечно. Она пыталась отнести икшелей в большую каюту.
С лестницы доносились грохот, глухие удары и вопли боли. Краем глаза Пазел увидел Герцила, пробивающегося сквозь огромную толпу моряков. Те были вооружены всевозможными мечами, ножами, молотками, дубинками; Герцил сражался голыми руками, обезоруживая одного человека за другим, расчищая путь.
Таша присела, крутанувшись с вытянутой ногой, и отправила помощника канонира на палубу. Пазел размахивал ножом, отбиваясь от людей Плапп Пирс и мичмана. Он подпрыгнул, с трудом увернувшись от вымбовки, нацеленной ему в коленные чашечки. К своему ужасу, он увидел, что ее держал смолбой Свифт. Его брат Сару́ был среди последних пленников. Свифт смотрел на него с яростью и полным непониманием. Он замахнулся во второй раз, вынудив Пазела снова подпрыгнуть. Пазел и Таша, опять сместились ближе к лестнице.
Затем появился сам Альяш и бросился прямо на Ташу. Его первый удар почти настиг ее, и она была вынуждена отступить от лестницы, танцуя вне пределов его досягаемости, едва избегая одного удара за другим.
— Герцил! — воскликнул Пазел. Но воин скрылся из виду. Пазел снова взглянул на Ташу — и на этот раз удар Свифта пришелся ему по лодыжкам.
У него хватило присутствия духа только на то, чтобы развернуться при падении, чтобы Фелтруп и Энсил не были раздавлены. Он перекатился, и Свифт ударил его по спине. Пазел зарычал от боли, но все же каким-то образом сумел подняться на ноги. Он стоял, странно невесомый, только для того, чтобы понять: ощущение было вызвано тем, что четверо мужчин поднимали его за руки.
Они знали, что было у него под рубашкой, и пытались проткнуть ее своими ножами, не убивая его. «Отдай их, отдай их, Мукетч, или ты истечешь кровью!» Он замахнулся ногами, но мужчины поймали и их. Таша, находившаяся в десяти футах от него, была вынуждена прикрывать своих икшелей от безостановочных ударов Альяша.
Все изменилось с одним звуком. Вернее, двумя: разъяренным и кровожадным воем мастифов. Враги Пазела увидели их раньше, чем он сам, и бросили его, как раскаленную сковороду. Краем глаза Пазел увидел, как застыло лицо Альяша, а затем он сорвался с места и побежал к ближайшему такелажу. Джорл, похожий на темно-синий валун, с грохотом бросился за ним, в то время как Сьюзит перепрыгнула через Пазела и рассеяла его мучителей.
Пазел почувствовал, как Таша поднимает его на ноги.
— Идем!
Она практически сбросила его с Серебряной Лестницы. Герцил расчистил путь; Таша, сражаясь с арьергардом, бросилась за ним, крича своим собакам. Затем она оказалась рядом с ним, изучая его, в ужасе (он понял это по одному взгляду в ее глаза), что он может истекать кровью, скрывая какую-то рану.
— Я в порядке, — сказал он.
Она хотела заговорить: он мог бы поклясться в этом. Но она ничего не сказала, только повернулась и потащила его дальше. Двумя пролетами ниже они побежали, наступая на тела раненых и оглушенных, стараясь не смотреть на мертвых икшелей. Когда один из них спотыкался, рука другого его поддерживала. Затем Джорл и Сьюзит догнали их и повели вперед.
Они добрались до верхней орудийной палубы, лестничной площадки, Денежных Ворот. Они прошли мимо Герцила, все еще сражающегося в боковом проходе: «Вперед, вперед!» — взревел он. Таша свистнула, показала пальцем: собаки бросились на помощь Герцилу, другу, которого они знали так же долго, как и саму Ташу. Но как только собаки ушли, полдюжины турахов завернули за угол, и погоня возобновилась. Они помчались по длинному коридору к каюте, морские пехотинцы швыряли оружие и сыпали проклятиями, а затем они достигли пересечения с нарисованной красной линией на полу и оказались в безопасности. Один из турахов крикнул своим товарищам: