Он захлопнул дверь и замолчал, прислонившись к косяку и дыша, как какое-нибудь запыхавшееся животное. Затем, медленно, почти со страхом, он повернул голову так, чтобы одним глазом посмотреть на них. Рука Пазела крепче сжала его меч. Взгляд Роуза прошелся по комнате слева направо, от пола до потолка.
— Милый Рин на небесах, — прошептал он. — В этой комнате нет призраков.
После долгого молчания принц дружелюбно спросил:
— Это необычно?
— Они не могут войти, — сказал Роуз. — За стеной их полно, как мух в конюшне, но здесь... — Он повернулся, выпрямился и посмотрел прямо на них. — Здесь человек может дышать.
На его лице появилось выражение, которого Пазел никогда раньше не видел. Это было не удовлетворение, или не только оно (он видел этого человека удовлетворенным, часто по наихудшим причинам). Но этот взгляд был ближе к удовлетворенному. На лице Роуза он казался более странным, чем третий глаз.
Не обращая внимания на принца, он прошел вперед, пока не встал прямо перед молодыми людьми.
— Все так, как я и думал с самого начала, — сказал он. — Призраки избегают тебя, и это делает тебя треклято полезным. Не выбрасывай — пригодится; это железный закон моего отца. Я сказал ему, что не должен тебя убивать.
Пазел вздохнул. Это был тот Роуз, которого он знал.
— Это не экскурсия по кораблю, — сказала Таша. — Зачем вы пришли сюда, капитан?
Роуза махнула рукой на принца:
— Его величество...
— Желал аудиенции, — прервал его Олик. — Со всеми вами, кто так яростно сражался, чтобы защитить маленький народ. Капитан Роуз не согласился бы на это, если бы я не дал слово, что он тоже сможет присутствовать. Я так и сделал, неохотно. Но теперь, когда он здесь, я думаю, это к лучшему.
Таша снова открыла дверь, и мгновение спустя Герцил, Болуту и Фиффенгурт вошли в комнату. При виде Роуза Герцил напрягся.
— Отлично, — сказал Олик. — Теперь здесь все, с кем я хотел поговорить.
— Я не понимаю вашего интереса к этим мятежникам, — сказал Роуз. — Вы еще не встретились с нашим мастером-шпионом или леди Оггоск, моей ведьмой-прорицательницей.
— Я достаточно насмотрелся на мистера Отта четыре дня назад, — со вздохом сказал принц. — Что касается этих людей, я хотел их увидеть, потому что их поведение в тех ужасных обстоятельствах было противоположным его — и вашему. Но у меня есть другая причина, и эта причина касается и вас, Роуз: вы тоже носите метку Эритусмы.
Таша с удивлением посмотрела на принца:
— Вы имеете в виду наши шрамы? Что вы знаете о них, сир? Какое они имеют отношение к Эритусме?
— Закройте дверь, леди Таша, — сказал принц, — и давайте будем держаться подальше от окон. Советник Ваду́ и его легионеры и так знают обо мне слишком много.
— Мы, однако, знаем очень мало, — сказал Герцил. — Я бы попросил вас изменить это, Ваше величество, прежде чем просить нашего доверия.
— Ничто не может быть более справедливым, — сказал принц, — или, увы, более трудным. Я не могу сказать всего, что вы могли бы пожелать, потому что я не знаю, как далеко зайдут мои слова. О, я не ставлю под сомнение вашу добросовестность, друзья мои. Вы никому не скажете ни слова, если я вас попрошу — я уверен в этом. Даже в вашем случае, капитан Роуз.
— Я не давал такого обещания, — проворчал Роуз.
— Но вы все равно сохраните мои секреты, — сказал Олик с огоньком в глазах, — за исключением, возможно, вашей леди Оггоск, а она уж точно не скажет никому ни слова. Но можно шпионить не только за словами; это знают все, кто сражается с Арунисом.
— Вы знаете об Арунисе? — спросил Пазел.
— А кто на Юге не знает? Вы в безопасности в этой великолепной комнате, но вы не можете быть здесь всегда. И, когда вы выйдете наружу, он исследует вас и почувствует очертания ваших мыслей.
— Минутку, — сказал Нипс. — Вы все еще не сказали нам, откуда вы знаете о наших треклятых шрамах. Может быть, вы видели руки Пазела, Таши и Роуза. Но у Герцила шрам под рубашкой, а у Болуту — под волосами. И я никогда не был рядом с вами, до сегодняшнего дня.
Таша вложила свой меч в ножны.
— Я знаю ответ на этот вопрос, — сказала она.
— Давайте не будем обсуждать это сейчас! — сказал принц. Он подошел к столу и опустился в кресло. — Возможно, у нас есть всего несколько минут, — сказал он. — Врачи почти сделали свой выбор.
— Врачи? — спросила Энсил, которая забралась на стол.
— Длому, которые наблюдают за вами с причала и докладывают Ваду́ — те, кого ваши люди так восхитительно назвали «наблюдателями за птицами». Они собираются выбрать нескольких представителей для аудиенции у Иссара. И у меня есть сильное предчувствие, что вы будете среди них, поскольку им поручено определить тех, кто не заражен.