Он посмотрел на хлеб с маслом, который откусил Фелтруп, затем схватил его и начал есть.
— У шестерых из вас волчий шрам, — продолжал он, жуя. — И пятеро из вас, вместе с этой молодой женщиной, — он кивнул на Марилу, — сражались, чтобы спасти жизни икшелей. Именно это, а не метка Эритусмы, заставило меня захотеть вас увидеть. Конечно, шестой носитель метки отдал приказ убивать.
Роуз напрягся:
— Вы пришли, чтобы обсудить мои приказы, сир?
— Нет, — сказал Олик, — хотя я нахожу их весьма спорными. Тем не менее, вы должны сохранить Нилстоун, и я должен быть благодарен, что он еще не попал в руки кого-то похуже. По крайней мере, вы не Макадра.
Его последнее слово наэлектризовало Фелтрупа. Он завизжал, пронзительно и высоко, и стал извиваться так яростно, что выпал из рук Марилы. Ударившись об пол, он начал бегать кругами, врезаясь в стулья, столы, людей и собак, все время крича:
— Макадра! Макадра! Белые зубы! Белые кости!
Сначала никто не мог дотронуться до него. Затем Сьюзит набросилась и поймала его с любящей твердостью в свои челюсти, как могла бы схватить истеричного щенка. Крики Фелтрупа продолжались еще некоторое время, странно усиливаясь из-за похожего на пещеру рта, охватившего его голову. Затем он затих, хныча и что-то бормоча. Сьюзит извергла его, и две собаки защитно обвились вокруг него, наполовину похоронив в складках своей плоти.
— Небеса-над-Головой, — сказал Олик, — они все такие?
Остальные заверили его, что только один Фелтруп. Но тревога принца не утихала.
— Откуда он может знать о Макадре? — со страхом спросил Олик. — Она белая или, по крайней мере, неестественно бледная. И она ужасная чародейка — по-своему такая же плохая, как Арунис. Если она замешана в этом деле, все гораздо хуже, чем кажется.
— Инстинкты Фелтрупа сверхъестественны, — сказал Герцил. — И, хотя они часто сбивают с толку даже его самого, их не следует игнорировать. Он обладает исключительным умом.
— В любом случае, я не должен спорить с Мыслителем, — сказал Олик. — Но Макадры нет в городе! Ваду́ мне бы сказал.
— Если только у него нет причины скрывать это от вас, — сказал Роуз. — Причины или приказа.
Олик посмотрел на него:
— Вы беспокойный человек, капитан Роуз, но я не могу отмахнуться от того, что вы говорите. И вы, мои добрые люди, не можете оставаться в Масалыме.
— Мы не можем покинуть корабль, Ваше высочество, — сказал Герцил.
— Это изменится завтра, — сказал Олик. — Радуйтесь, что мне удалось встретиться с вами заранее. Помните: мои полномочия в Масалыме — это в основном блеф и бахвальство. Иссар правит городом от имени моей семьи, и никто в Бали Адро не может причинить мне вред под страхом смерти, это верно. Но имперский мандат принадлежит Иссару, а не принцу Олику. Когда мне повинуются, это скорее по привычке, чем по долгу службы — и есть способы обойти любой закон, даже закон, который защищает мою личность, если кто-то готов пожертвовать несколькими убийцами. Я тоже должен быть осторожен.
— Мой добрый сеньор, — воскликнул Болуту, как будто больше не мог сдерживаться, — что случилось с Бали Адро? Ибо вы говорите так, как будто сами Вороны захватили трон.
Олик посмотрел на Болуту, и внезапно его глаза наполнились беспокойством. Пазел смутно знал, кто такие Вороны: Болуту описал их как банду кровожадных преступников, некоторые из которых были чародеями. Он утверждал, что именно Вороны первыми послали Аруниса через Правящее Море на поиски Нилстоуна. Но Вороны были разгромлены и распущены еще до того, как Болуту отправился в плавание.
Роуз пренебрежительно махнул рукой:
— Мистер Болуту задает слишком масштабный вопрос. Он забывает, что двадцать лет провел на Севере.
Принц Олик с сомнением посмотрел на капитана.
— Двадцать? — спросил он.
Роуз в замешательстве уставился на него. Олик повернулся к Болуту:
— Вы прошли через Красный Шторм, брат, как и я. Разве вы не знаете, что он делает?
Болуту кивнул:
— Знаю.
— Что именно ты знаешь? — взорвался Роуз. — Черт бы тебя побрал, чего ты мне не сказал? Говори! Я капитан этого корабля!
— Что все это значит, мистер Болуту? — спросил Фиффенгурт, склонив голову набок.
Болуту посмотрел на остальных в поисках поддержки. Герцил кивнул.
— Пришло время все-таки об этом рассказать. Вам лучше сесть, капитан Роуз. И вам, мистер Фиффенгурт.