— Ты должен произнести Заклинание Отречения, — сказал Болуту.
— Ха! — воскликнул Арунис. — Чтобы спасти мою жизнь! Это очень забавно. Я произнесу Последнее Заклинание, Последнюю Команду, заклинание, которое превращает мага в смертного, без возможности когда-либо снова использовать магию. Искалечу себя, а потом сдамся! Любезное предложение от несостоявшегося мага-длому и исправившегося убийцы. Как я могу отказаться?
— Очень хорошо, — сказал Герцил. — Мадам.
Оггоск вскинула свои костлявые руки вверх. «Сайкра!» — взвизгнула она. Слово-заклинание с треском разнеслось по палубе. Арунис отшатнулся, сделав один болезненный шаг к орудийным портам. Там он замер, прижав руки к груди, только лицо и кончики пальцев слабо дергались. Казалось, он пытался заговорить, но его губы были неуклюжими и дрожали. Оггоск, напрягшись, указала похожей на клешню рукой на Герцила.
— Давай! — рявкнула она. — Быстрый, чистый удар!
Герцил поднял Илдракин и двинулся вперед.
Глаза Аруниса повернулись и уставились на Ташу. С огромным усилием он сказал:
— Т-твоя мать жива.
Таша мгновение никак не реагировала; затем ее спокойствие разлетелось вдребезги, как ваза, брошенная в стену.
— Остановись! Пожалуйста! — закричала она, прыгая вперед, чтобы схватить Герцила за руку.
— Не останавливайся! — взревел Роза. — Герцогиня устает! Убей его!
— Клорисуэла мертва, Таша Исик, — сказал Отт. — Я могу это гарантировать. Мне жаль.
— Клорисуэла была б-бесплодна, — сказал Арунис, теперь ухмыляясь. — Спроси Ч-ч-чедфеллоу.
— Чедфеллоу? — спросила Таша.
Если Арунис и освобождался от чар Оггоск, то это происходило от головы к ногам: он уже говорил легче:
— Д-доктор н-не смог ей помочь. Исик сдался и п-пошел искать в другом месте. Ты можешь догадаться, кого он нашел?
— Таша, — сказал Герцил, — твою мать звали Клорисуэла Исик. — Но Таша все еще держала его руку с мечом.
— Твою мать зовут Сирарис, — сказал маг. — Исик начал спать с ней за много лет до того, как была убита его жена. Отт все устроил. В конце концов, ему нужно было, чтобы у Исика была дочь. Для целей Договора.
— Ложь, Таша, ложь, — сказал Герцил.
— Исик заплатил за ее комнаты в районе банков. Он бывал у нее два или три раза в неделю — так часто, как только сам Отт мог держаться подальше от ее постели.
Таша заплакала. Отт крикнул Герцилу:
— Сделай это сейчас, Станапет, или отойди в сторону. — Он вытащил из кармана куртки коробок спичек.
Герцил высвободил свою руку с мечом из хватки Таши.
— Шлюхой была твоя мать, это точно, — сказал Арунис. — Вопрос в том, кто твой отец?
Затем из-за корабля донесся крик безумца. Словно привидение, Пазел бросился внутрь через орудийный люк. Он сбил чародея с ног, приземлился ему на грудь и нанес ему удар в лицо, который мог бы сломать челюсть более слабому человеку.
— Нет! Нет! Идиот! — завопила Оггоск.
Боль промелькнула на искаженном лице мага — а затем он ахнул, и его конечности задвигались естественным образом, свободные от заклинания Оггоск.
Его первым действием было выкрикнуть собственное заклинание: ужасное заклинание. Черная булава поднялась и полетела в Ташу. В то же время две пушки повернулись на своих станинах, как дубинки. Первая блокировала смертельный удар Илдракина. Вторая замахнулась на Сандора Отта. Но старый шпион был слишком быстр: он перепрыгнул через пушку с пистолем в одной руке и горящей спичкой в другой, и когда он упал, раздался оглушительный грохот (пушка, выше на три октавы), и Арунис громко закричал.
Но выстрел не убил мага. Он подбросил Пазела вверх с такой силой, что гвозди выскочили из досок потолка в том месте, куда тот ударился. Пазел подумал, что у него, должно быть, сломана спина, но каким-то образом он не потерял сознания: его решимость убить Аруниса прежде, чем тот сможет нанести новый удар — руками, заклинаниями или ложью, — была слишком велика. Но когда Пазел рухнул на пол, Арунис снова закричал, и тьма поглотила их всех.
Это была осязаемая тьма, похожая на чернила, налитые в воду. Пазел исчез в ней и оказался в бедламе из воющих, кружащихся тел. Кулаки и ноги наносили удары наугад. Он услышал крик Роуза: «Он у меня!» и почувствовал, как несколько оглушительных ударов сотрясли палубу. Затем капитан взревел от боли, чье-то тело метнулось рядом с Пазелом, и что-то рухнуло на доски помоста снаружи. Как раз в тот момент, когда Пазел ощупью двинулся в направлении шума, раздались два похожих удара. Затем Пазел нащупал край орудийного люка и высунул голову наружу.