— Это немного преувеличено, герцогиня, — сказал Фиффенгурт.
— Заткни свой рот, ты, ходячая высушенная солью туша жабы! Арунис избежал смерти только потому, что этот мальчишка не послушался тебя и прыгнул на чародея прежде, чем Станапет смог нанести удар. Это правда, мое заклинание было чарами слабака. Я держала его не железной рукой, а слабой ниткой, и мне это удалось только потому, что я наматывала и копила свою нитку в течение тринадцати лет. Несмотря на это, я знала, что заклинание разрушится в то мгновение, когда кто-нибудь прикоснется к магу. Если бы не этот помешавшийся от любви смолбой, Станапет с легкостью его бы убил! Мы бы сейчас стояли вокруг его трупа, выпивая за нашу победу! О, будь ты проклят, будь проклята твоя низкая кровь ормали...
— Оставьте его в покое, — сказала Таша, ее голос внезапно стал опасным. Оггоск, ко всеобщему изумлению, повиновалась.
Герцил повернулся к Сандору Отту.
— Я держу свои обещания, — сказал он, — даже когда из них не может получиться ничего хорошего. — С этими словами он отстегнул от пояса ножны с белым ножом Отта и протянул их мастеру-шпиону.
Глаза Отта были прикованы к глазам Герцила. Он взял клинок, не глядя вниз.
— Вы хорошо поработали, выследив эту змею, — сказал он. — Он был бо́льшей угрозой, чем я когда-либо понимал. Но мы многому научились: у него все еще есть причины бояться меча. По крайней мере, некоторых мечей.
— И все же он превзошел нас всех, — сказал Герцил. — Роуз схватил его за руку, но потерял два пальца, когда маг достал собственный нож. Леди Оггоск сама пострадала от ударов...
— Тьфу, — сплюнула старуха.
— А ты, Таша: дай мне посмотреть, чего добилась эта булава. Прямо сейчас, если не возражаешь.
Таша неохотно приподняла край своей рубашки. На ее ребрах был широкий, чернеющий синяк и две глубокие раны, оставленные зубьями булавы колдуна.
— Дура! — сказал Герцил. — И с такой раной ты полезла на перекладину? Ты могла потерять сознание и разбиться насмерть!
— Но я этого не сделала, так? — сказала Таша.
— Немедленно отправляйся в операционную. Паткендл, отведи ее туда, тащи ее. Чедфеллоу уже работает над капитаном. Пусть он осмотрит и тебя тоже, когда закончит с Ташей. У тебя, может быть, и твердая голова...
— Такой позавидовала бы горгулья! — вставила леди Оггоск.
— ...но я видел, как ты ударился об эти потолочные доски. И еще твое падение в трюм. Вперед.
— Герцил, — сказала Таша, — Арунис сказал правду? Знал ли мой отец Сирарис… годами раньше свадьбы?
— Чепуха!
— Тебя не было в Этерхорде, когда я родилась, — сказала Таша. — Ты все еще скрывался с императрицей Маисой. Ты никогда не видел Клорисуэлу беременной.
— Что с того? Иди в операционную, я говорю, пока не свалилась в обморок.
— Сирарис — моя мать?
— Таша Исик: как твой наставник по боевым искусствам, я приказываю тебе обратиться за лечением этой раны.
— Пойдем, — сказал Пазел, дотрагиваясь до ее руки.
Таша злобно отдернула руку. Она долго смотрела на Герцила, а затем медленно двинулась к люку.
Пазел шел рядом с ней. Они не разговаривали, спускаясь на нижнюю. Таша шагала на корму, сжав руки в кулаки. Впереди в операционной Роуз взвыл от боли. Внезапно Таша остановилась и повернулась лицом к Пазелу, ее глаза были полны ярости и слез. Прядь ее золотистых волос была приклеена к плечу чьей-то кровью.
— Знаешь, для меня... — запинаясь, пробормотал Пазел, — я имею в виду, мне все равно, чья ты дочь...
— Заткнись.
Он ждал. Таша оперлась о стену, чтобы не упасть. Потребовались бы часы, чтобы выплюнуть все проклятия из этого рта, а она не говорила, не произносила ни слова. Ему было интересно, сколько крови она уже потеряла.
— Я все испортил, верно? — сказал Пазел.
Таша зажала ему рот рукой. С этим жестом они оба замерли. Ее рука сжалась; она придвинулась ближе к нему. Затем, не плача, а дрожа с головы до ног и вздыхая от всего того, что она не говорила ему неделями и пока не могла найти слов, она оказалась в его объятиях.
9. То, что мельком увидел Фулбрич, было не Фелтрупом, который к тому времени спал в своем шкафу. По всей вероятности, это была ветеринарная сумка Болуту. Если бы юноша ее взял, он был бы поражен, обнаружив внутри блокнот с теми самыми словами, которые только что произнесли длому и Герцил — «светлый день для Алифроса» и т.д. — написанными рукой Болуту, как сценарий к пьесе. РЕДАКТОР.
Глава 19. РЕДАКТОР РАЗМЫШЛЯЕТ О ПОВЕДЕНИИ СВОИХ ГЕРОЕВ
Они, конечно, слишком молоды.
Вы знаете, о чем я говорю. С разоблачением Грейсана Фулбрича не осталось никаких (логических) препятствий для плотской встречи между леди Ташей и Пазелом Паткендлом. В драматическом плане такая встреча почти обязательна. Ни один из молодых людей не является гормонально неполноценным. Оба рассматривали такую возможность в течение нескольких месяцев — и с неподобающей конкретностью, в случае мистера Паткендла. У них нет никаких признаков болезни или заражения. И им предоставлен невероятный набор возможностей: магическая стена, которая ни много ни мало, не дает всем соперничающим поклонникам вторгнуться в их предположительно надвигающееся блаженство.