Пазел покраснел, больше от похвалы Герцила, чем от сомнительных взглядов сфванцкоров.
— У нас есть чертовски хорошие союзники, — пробормотал он.
— Вроде Таши Исик? — с презрением спросила Неда.
— Да, — сказал Пазел. — Ты что, не слушала, Неда? Ташу одурачили вместе с остальными из нас.
— Как и ее отца, без сомнения, — сказал Джалантри. — Обманом заставляли вести флоты против Мзитрина, все эти годы.
— Нет, — неохотно признал Пазел.
— Да, обманом, — неожиданно возразил Герцил. — Эберзам Исик любил Арквал и верил всему, что провозглашал его император. Тот самый император, который отправил женщину в постель адмирала, чтобы она стала его супругой и наперсницей и медленно отравляла его через чай. Она бы убила его, как только Таша вышла бы замуж за вашего принца. Когда мы покинули Симджу, Эберзам остался, полный решимости раскрыть заговор Арквала всему миру.
— Чепуха! — сказал Виспек. — Мы оставались в порту в течение пяти дней после того, как вы отплыли. Я сам часто бывал при дворе короля Оширама. В замке не было никаких признаков Исика, как и никаких упоминаний о заговоре.
Герцил и Пазел в смятении посмотрели друг на друга.
— Они его схватили, — сказал Пазел. — О, Питфайр, Герцил. В конце концов, кто-то схватил Исика. Что мы скажем Таше?
Сфванцкоры изумленно вскрикнули. Скажем ей! подумала Неда. Значит, она жива! Вдобавок ко всему они солгали о ее смерти!
Герцил выглядел глубоко потрясенным словами Виспека. Он на мгновение сцепил пальцы, затем продолжил:
— Уважаемый Кайер, вы можете видеть, что Пазел и я говорим от чистого сердца. Мы пришли к вам беззащитными, хотя могли бы просто дождаться спасения от «Чатранда» и оставить вас здесь, одинокими и беспомощными. Я не прошу доверия...
— Это хорошо, — сказал Кайер Виспек.
— ...но я молюсь, чтобы вы сами увидели только одно. Мир изменился у нас под ногами. И никто из нас не выживет, если мы тоже не изменимся. Станем кем? Я не могу себе представить. Но что бы ни случилось, это будет испытанием для всех нас, и ужасным. Нам нужна сила, Кайер — сила ума, сердца и рук. Та сила, которой учит ваш орден.
Джалантри громко рассмеялся:
— Что ты можешь знать о нашем ордене, марионетка?
— Я знаю, что орден запрещает вам вызывать другого на дуэль, — сказал Герцил, — если только ваш Мастер этого не прикажет. Поступать иначе, — он закрыл глаза, вспоминая, — значит ставить гордость выше святой судьбы, а гнев — выше служения Вере.
Джалантри уставился на него, смущенный и разъяренный. Кайер Виспек тоже был удивлен.
— Как так получилось, что вы так уверенно цитируете наши священные книги? — требовательно спросил он.
— Каждый член Тайного Кулака читал Книгу Старой веры, — сказал Герцил. — Мой экземпляр остался со мной, когда я покинул гильдию шпионов Отта. Видите ли, Кайер, я кое-что знаю о переменах. Как и брат Неды, кстати.
Глаза Виспека медленно перемещались с Герцила на Пазела и обратно. Он глубоко вздохнул, затем указал на штабель ящиков по ту сторону котловины.
— Тот, что сверху, полон одежды, — сказал он. — Идите и оденьтесь. Тогда я расскажу вам об еще одном изменении, о котором вы ничего не знаете.
Когда-то их было семь. Семь: счастливое число мзитрини, стандартный набор сфванцкоров, отправляемых в качестве команды определенному королю Мзитрина, или армейской бригаде, или военному кораблю Белого Флота. Последнее было заданием Виспека: он стал помощником старейшины на борту «Джистроллока», самого смертоносного корабля в Северном мире, столь же известного своей скоростью и вооружением, как «Чатранд» размерами и возрастом. Неда, Джалантри и еще несколько человек поднялись на борт после убийства их учителя в Симдже и были переданы на попечение Виспека. Они все еще были претендентами, едва закончившими обучение; согласно обычаям, они должны были вернуться в Мзитрин, чтобы стать полноценными сфванцкорами. Но их учитель планировал иначе.
Этот учитель, великий Отец Бабкри, давно подозревал ловушку, стоящую за предложением мира. Он прожил более ста лет войн и двуличия; но его знания были не просто накоплены годами. Он был хранителем Скипетра Сатека, артефакта, более древнего, чем сама империя Мзитрин, и который Шаггату не удалось украсть. Венчал этот золотой жезл кристалл, а в сердце кристалла лежал осколок Черного Ларца, разбитого центрального предмета Старой Веры.
Благодаря силе скипетра Отец почувствовал приближение зла в чреве «Чатранда». За несколько недель до Договор-Дня он прибыл в Симджу со своими претендентами и поселился в святилище Мзитрина за городскими стенами. Там он держал совет с лордами-мзитрини, купцами, прорицателями, шпионами, когда они собрались перед свадьбой, призванной скрепить мир. И там, ночь за ночью, он вводил своих учеников в транс и отправлял их в море, и силой скипетра они сбрасывали свои человеческие тела и принимали форму китов.