— Ну что, квартирмейстер? — требовательно спросил он. — Разве моя команда недостаточно страдала от жажды? Избавишь ли ты их от страданий или нет?
Его голос звучал высоко и пронзительно: эффект перевода голоса в регистр, который может воспринимать человеческое ухо. По выражению его лица было ясно, что он находил это усилие неприятным.
Фиффенгурт нахмурился и намеренно отвернулся, возясь с ремнем шлюпбалки.
— Моя команда, — пробормотал он.
Один из стражников-икшелей яростно рявкнул:
— Вы немедленно ответите лорду Таликтруму!
Фиффенгурт, Пазел и Таша обменялись нервными взглядами. Позади них на палубу спрыгнул Эркол Станапет и, наклонившись, что-то прошептал на ухо квартирмейстеру. Фиффенгурт кивнул, затем с беспокойством повернулся лицом к команде.
— А теперь, ребята, слушайте внимательно, — сказал он. — На берегу опасность. Жители деревни не могут впустить нас обратно в свои стены...
Рев, крики: Фиффенгурт объявил смертный приговор. Единственной опасностью, в которую все верили, была жажда, а единственной пресной водой по эту сторону залива — колодец на деревенской площади. Мужчины придвинулись ближе, и их крики усилились. Фиффенгурт отчаянно замахал руками, призывая к тишине.
— ...но они согласились наполнить любые бочки, которые мы им принесем, и отдавать их прямо там, у ворот. Мистер Фегин, опустите ялик на воду! Тридцать матросов для дежурства на берегу! Кто готов? Добровольцы получат свой паек первыми.
Мгновенно рев превратился в радостные возгласы, на этот раз всерьез. Бесчисленные руки взметнулись ввысь. «Да свершится это!» — крикнул Таликтрум со своего насеста, но теперь его никто не слушал. Фегин уже отдавал приказы людям на кабестаны, марсовые освобождали тросы, чтобы можно было опустить большой ялик.
Пазел и Таша ухмыльнулись Фиффенгурту, который вздохнул с облегчением. Болуту спустился с лодки, пробиваясь сквозь копья турахов. Хаддисмал приказал выйти пленникам.
— Будьте начеку, морпехи, это треклятые сфванцкоры! — проревел он, перекрывая хаос.
Хаддисмал обладал голосом, способным пробиться сквозь бурю и битву. Однако каким-то образом один из недавно призванных турахов не прислушался к нему, и в течение пяти секунд произошла катастрофа. Солдат стоял позади Неды, которая еще не поднялась на ноги. Наклонившись вперед, он ткнул ее одной рукой в поясницу. Затем его глаза обнаружили длинную дыру в бриджах Неды. Его рука проявила собственную волю, и три пальца на мгновение нащупали плоть ее бедра.
Неда просто взорвалась. Ударом локтя назад она выбила мужчине передние зубы, затем развернулась на скамье и нанесла молниеносный удар ногой в грудь второму тураху, прежде чем он успел пустить в ход свое копье. Внезапно все пришли в движение. Сапог Кайера Виспека отразил еще одно копье; затем он прыгнул на снасти, когда испуганные турахи попытались ударить его в ноги. Джалантри развернулся к Неде, но Хаддисмал жестоко ударил его дубинкой по лицу, и трое турахов упали на молодого сфванцкора, как валуны, сцепившись, в то время как четвертый пнул его в живот.
Неда мгновенно подтянула ноги к груди, затем рванулась вперед, перекатившись через борт лодки с сильным наклоном. Она вышла из переката, повернув верхнюю часть тела, и встала лицом к своим потенциальным нападавшим. Экипажу показалось, что она прошла сквозь турахов, как тень, за исключением того, что двое остались лежать без чувств на земле.
Толпа отступила назад. Неда резко развернулась, как будто внезапно осознав огромную пустую палубу, окружающую ее, и тщетность побега. Но теперь турахи пришли в себя. У них не было грации сфванцкоров, но они были ужасными бойцами и могли пронзить копьем все, что двигалось.
Неда едва не стала доказательством этого, потому что восемь солдат уже подняли копья. Но прежде чем они успели ударить, Таша бросилась между ними и их целью.
Ее друзья закричали в ужасе. Но турахи застыли. Неда грубо схватила Ташу сзади, перехватив горло молодой женщины сгибом локтя. Таша ахнула, но не стала сопротивляться.
Наполовину потеряв рассудок, Пазел бросился на них:
— Неда, не надо! Таша...
Когда хватка Неды усилилась, Герцил бросился вперед и схватил Пазела за руку.
— Слушайте меня, все вы! — крикнул он, высоко поднимая свой черный меч. — Клянусь Небесным Древом: тот, кто причинит вред Таше Исик, ответит передо мной!