Теперь никто не улыбался. Пловцы получили огромное преимущество: действительно, новый курс «Чатранда» приближал корабль к ним. Хуже того, «Чатранду» придется лавировать навстречу ветру, и скорость набрать не получиться. Внезапно гонка стала выглядеть очень напряженной.
Пазел и Таша взобрались на ванты джиггер-мачты, достаточно высоко, чтобы видеть песчаную отмель.
— Но она огромна, — воскликнул Пазел. — Как мы могли ее пропустить? — Ибо они обогнули маленький остров с востока, прямо через эти воды. — Здесь, должно быть, намного глубже, чем кажется, это какая-то игра света. Мы проплыли прямо над ней.
— Да, — согласилась Таша. Но даже когда она заговорила, он увидел, что она передумала. — Пазел, может быть, ее там и не было.
— Не тупи.
— Посмотри, где она начинается. — Таша указала на восточную оконечность острова, нагромождение зазубренных скал. — Змей. Вот где он метался, пытаясь освободиться от своей уздечки. Что, если он тоже потащил эту штуку по морскому дну?
— И все это вспахал?
— Ты думаешь, твое объяснение более правдоподобно?
Пазел пожал плечами.
— Нет, — признался он. Потом он действительно рассмеялся. — Таша, этот поганый мир хочет нашей смерти.
Она не засмеялась, но улыбнулась ему с мрачным весельем, и это было почти лучше. Это был взгляд личного понимания. Не тот, которым она могла бы поделиться с Грейсаном Фулбричем.
Согревшись, Пазел снова перевел взгляд на пловцов: до них оставалось меньше мили, и они приближались. Они двигались как единое целое, как косяк темных рыб. Он прикрыл глаза рукой и почувствовал, как его страх снова ожил, удвоился.
— Глаза Рин, Таша — они плывут с предметами на спинах.
— Оружие, — произнес голос под ними. — Легкое и любопытное оружие, но тем не менее оружие. И где, скажите на милость, ваше?
Герцил, одетый для битвы, что в данном случае означало, что на нем было немного больше, чем бриджи, сапоги и небольшой стальной нарукавник. В руке длинный лук, за спиной сбоку древний зачарованный меч Илдракин, на поясе белый нож его старого мастера, Сандора Отта. Пазел в последний раз видел этот нож в руках Таши во время битвы с крысами. Теперь он жалел, что она не выбросила эту жестокую вещь. С ним даже Герцил выглядел зловеще.
— Принесите свои мечи, — сказал толяссец.
Пазел поискал его взгляд:
— Это какой-то безумный блеф, да? Они пытаются загнать нас на песчаную отмель, может быть, или...
— Принесите их.
Таша спрыгнула на палубу:
— Оставайся с Фиффенгуртом, Пазел, ты ему нужен. Я принесу мечи из большой каюты.
Она исчезла. Герцил помчался вперед, крича Хаддисмалу, и Пазел погрузился в боевое безумие корабля, готовящегося к сражению. Грузовые люки были запечатаны клеенкой, нижние орудийные порты закрыты (слишком близко к воде, решил Фиффенгурт); колеса палубной пушки смазаны жиром; на палубу насыпали влажные опилки — для большего сцепления; огневые расчеты собрались и отрепетировали свои сигналы. Арквал! донесся яростный крик с главной палубы, когда девяносто турахов ударили мечами по щитам. Капрал Метарон, командир стрелков-турахов, повел своих лучников на корму.
Солнце начало садиться. Фиффенгурт заковылял на квартердек, крича вниз на нижние палубы, отдавая приказы матросам на мачтах. Смолбои устремились вверх по Священной Лестнице, таща пушечные ядра и ведра с порохом; артиллеристы носились со огненными горшками, похожими на маленькие огненные корзинки для ланча. Икшели были повсюду: взбирались по вантам впереди матросов, чтобы предупредить их о порванных канатах, поправляли натертую шерсть там, где канаты истирались, ныряли в орудия, чтобы соскрести ржавчину с запальных отверстий, перевязывали банданы матросов, прежде чем они могли соскользнуть. Человечество было их наукой: на Великом Корабле не существовало задачи, за которой они бы втайне не наблюдали.
По мере того как «Чатранд» бежал на север, песчаная коса становилась все выше и все ближе к поверхности. Волны разбивались о нее, неспокойные и низкие. Корабль и пловцы сходились в одной точке: в той более глубокой синеве, где полоса, наконец, заканчивалась, где корабль мог повернуть на восток и бежать с ветром в спину, где каждый дюйм квадратного паруса его бы ускорил. Дозорные осматривали залив: ни лодок, ни места, где их можно было бы спрятать. Что бы ни делали нападавшие, они делали это в одиночку.
У правого борта вода еще больше обмелела, волны превратились в пену.
— Рулевые, больше под ветер, — крикнул Фиффенгурт. — Если мы срежем эту косу, игра закончится. Держите ровно.