Главари банд, Дариус Плапп и Круно Бернскоув, всегда сидели у противоположных стен. Их ненависть друг к другу была настолько легендарной, а их стремление причинять друг другу вред было так хорошо продемонстрировано, что Роуз счел необходимым связать их судьбы воедино: «Если один из вас умрет, я лично убью другого до того, как тело остынет. Никаких исключений. Никаких апелляций». До сих пор эта угроза сохраняла мир. Поздно ночью, когда у Круно Бернскоува начался мучительный кашель, Нипс совершенно точно слышал, как Дариус Плапп предложил Круно свое одеяло.
Тем, кто, скорее всего, погибнет ночью, был сфванцкор Джалантри. Чедфеллоу обработал его раны; икшель послушно принесли из лазарета все, что ему требовалось. Не было никаких сомнений в том, что здоровяк исцелялся. Но он был кровным врагом почти всех в комнате — включая мастера-шпиона, который в течение сорока лет руководил теневой войной Арквала против Мзитрина; и турахов, чей корпус был создан (как они часто упоминали), чтобы противостоять сфванцкорам на поле боя. И Круно Бернскоув дал понять, что считает Мзитрин ответственным за упадок своей семьи — он начался после того, как ферма его прадеда была сожжена в Ипулии.
Из всех заключенных больше всего места досталось Сандору Отту. У его слуги Дасту был кусочек угля, и тот чертил круг вокруг мастера-шпиона, где бы тот ни решил сидеть или спать. Никто не осмеливался пересечь эту черту; ее старательно избегали даже два тураха. Но для Нипса бо́льшую опасность представлял сам Дасту. Старший смолбой был любимцем как Нипса, так и Пазела. Он подружился с ними в тот день, когда они поднялись на борт в Соррофране, и поддержал их, когда от них отвернулись многие другие. Естественно, они подумали о нем в первую очередь, когда планировали свое восстание. И именно Дасту предал их, подтвердил их мятежные планы и удовлетворенно кивнул, когда Роуз приговорил их всех к повешению. У Нипса периодически возникало желание разбить что-нибудь большое о голову Дасту. Но старший мальчик был протеже Отта и ужасным бойцом, сам по себе. Нипс мог превзойти его только в ярости.
Марила прислонилась к стене и попыталась притянуть его к себе.
— Я хочу еще одну историю, — сказала она, — о Соллочстале, солончаке и твоей бабушке.
Еще один способ, которым она пыталась уберечь его от неприятностей. Нипс мягко высвободил свою руку. «Минутку», — сказал он и в одиночестве подошел к окну.
Чедфеллоу, был там, конечно. Он проводил у окна столько времени, сколько позволяли Роуз и Отт. Он стоял, пока не начинал качаться. Что он надеялся увидеть? Землю? Невозможно, пока они не изменили курс. Палубу? Но что изменилось? Мистера Теггаца, который с плотно сжатым ртом и деревянными затычками в носу, приносил им обед? Но было всего пять склянок3; до ланча оставалось еще несколько часов.
Ты бы сделал то же самое, если бы не был таким ленивым, сказал себе Нипс. Не превращай нужду в добродетель.
Он встал рядом с Чедфеллоу. На самом деле на палубе что-то происходило: небольшое совещание икшелей, четверо из них кричали и жестикулировали, а Фиффенгурт и Альяш присели рядом с ними, пытаясь вставить словечко. Среди икшелей находились Лудунте и Майетт; двое других были Солдатами Рассвета, с холодными напряженными глазами. Майетт прижимала к груди сумку, похожую на врачебный чемоданчик.
Нипс почувствовал жажду убийства при виде Лудунте и Майетт: они оба предали Диадрелу.
— Что они делают, эти маленькие трюмные крысы? — спросил он.
— Говорят о нас, я думаю, — сказал Чедфеллоу.
— Капитан, — внезапно сказал Отт из глубины каюты. — Вы знаете тюремный этикет так же хорошо, как и я. Делитесь и делитесь по-братски. Если кто-то из нас получает почту, он должен позволить нам всем попробовать.
Оггоск закончила свои сон-каракули; Роуз внимательно изучал клочок грязного пергамента, влажные чернила размазывались по его пальцам.
— Имейте сердце, капитан, — сказал Круно Бернскоув. — Расскажите нам какие-нибудь новости из внешнего мира. Я имею в виду, если это подходящий термин...
Роуз бросил на главаря банды свирепый взгляд. Отт довольно рассмеялся:
— Снаружи, внутри, над, под? Хороший вопрос, мистер Бернскоув. В каком мире находятся ваши родители, капитан, и куда они отправляются, чтобы найти почтовое отделение? Подойдите, прочтите это вслух.
Роуз зарычал. Он уже читал письма дважды, ко всеобщему изумлению: это было не похоже на него; обычно он не обращал внимания на то, что кто-то от него что-то хочет. Кто угодно, кроме самой Оггоск — и чтение писем бесконечно бесило Оггоск.