Река Теней. Так трактирщик называл это место. Его имя, имя его таверны? Подумай об этом, вспомни. Орфуин. Орфуин-Клуб. Любой, чья нужда искренна, может найти свой путь к моему порогу.
Не успела эта мысль прийти ему в голову, как он ее увидел: маленькую террасу и широкую каменную арку, расставленные столики, пузатого мужчину за чаем. Как будто все эти недели он ждал возвращения Фелтрупа. Но как туда попасть? Фелтруп раскинул руки, как это делали Макадра и ее ужасные спутники, но его плащ только взметнулся над его головой, и, как подброшенная игральная карта, он, вращаясь, пролетел через шахту, продолжая подниматься, оставляя террасу позади. Никакого контроля. Он почти слышал смех Аруниса, хотя и знал, что маг не мог видеть или слышать его в этом месте. Он размахивал руками, пинал ногами, снова врезался в стену. Он погрузил руки в виноградные лозы. Они были глубокими, но недостаточно. Пригоршни восковых листьев разлетелись в его руках, когда его тело снова попыталось подняться.
Ему не следовало предпринимать это путешествие. Ты потерпишь неудачу, крыса. Все еще просто крыса, с маленькой крысиной душонкой, даже если он мог во сне принять тело человека или медведя.
Затем это пришло к нему, как дар от какого-то разума, находящегося за пределами его собственного. Все еще крыса! У меня есть выбор. Закрыв глаза, он пожелал, чтобы перемена произошла, и она произошла. Его мех, его половинка хвоста, его дорогие старые когти. Внезапно виноградные лозы сомкнулись вокруг всего его тела. Стена шахты была грубой, шершавой; лучше, чем стены, по которым он с легкостью взбирался на «Чатранде». И ветер пронесся мимо него, отклоненный виноградными лозами.
Он пополз прямо вниз. Он поворачивал то влево, то вправо, следуя за запахами заведения, темного пива и пряников. Крыса, человек, медведь, иддек: он мог быть любым из них. Он был Фелтрупом Старгрейвеном, и впервые в своей странной жизни он с уверенностью знал, что он нечто большее. Он подумал об Арунисе — маг преследовал «Чатранд» как смертоносный туман, убивал, порабощая разум, и все же боялся встретиться с ним, Фелтрупом, во сне. Я, подумал он с совершенно незнакомым удовольствием, опасный враг.
— Вы имеете в виду, что вам вообще никто не помогал? — спросил трактирщик, наполняя блюдце для крысы.
— Напротив, сэр, — сказал Фелтруп, сидевший на столе, стоявшем рядом с Орфуином. — Мне помогло письменное слово, и это была исключительная помощь. Тринадцатый Полилекс часто вводит в заблуждение, я согласен с вами; и он, безусловно, смещен в пользу Северной половины моего мира. К сожалению, статьи «Бали Адро» нет вообще; от «Балиадара», блюда Рекере, приготовленного из зеленого риса и личинок термитов, он переходит непосредственно к «Балиакану», танцу в честь Повелителей Огня, плохое исполнение которого наказывалось — простите мой избыток слов, сэр — казнью.
— Но что-то в этом Полилексе, — сказал Орфуин, не обращая внимания на безостановочную болтовню Фелтрупа, — указало вам путь к моей двери, хотя вы никогда не опускали даже пальца в Реку Теней?
— Мастер Орфуин, я и понятия не имел, что Река существует.
Нежная улыбка расплылась по лицу трактирщика:
— Однажды вы, возможно, захотите вернуть свое невежество. С другой стороны, вы можете этого и не захотеть. А пока давайте отпразднуем ваше мастерство. Немногие из тех, кто не рожден для этого или не посвятил себя пожизненной практике, осмеливаются прыгнуть в этот поток. Вы, Фелтруп, прирожденный пловец.
— Какая ирония судьбы, — сказал Фелтруп, сияя. — Всю свою жизнь — мою пробужденную жизнь — я жил в страхе утонуть. Но, полагаю, никто не может утонуть в реке воздуха.
— Существует несколько видов утопления, — сказал Орфуин. — Но расскажите мне о том, как вам удалось такое чудо, и какая нужда заставила вас попытаться это сделать.