– Одним словом, мы договорились, – улыбнулся Дентон.
– А какие у вас вопросы? – спросил Ной.
– Сможете ли вы должным образом объяснить необходимость моей новой работы командованию Корпуса морской пехоты?
– В понедельник утром у вашего командующего будет моя просьба прикомандировать вас ко мне для выполнения особого задания, – сказал Дентон и, подумав, добавил: – Сотрудникам в штаб-квартире ЦРУ в Ленгли это, понятно, не понравится. Поэтому никому из них не доверяйте, даже Билли Кокрэну. Никому – кроме меня и Ноя. Работать будете напрямую через Ноя. Делайте так, как посчитаете нужным. Никаких записок и докладных нам не посылайте, и вообще – никаких связей с ЦРУ. Деньги тратить не стесняйтесь. Ной проследит за тем, чтобы недостатка в средствах у вас не было. Письма с просьбой оказывать вам содействие вы от меня не получите…
– И все-таки давайте все расставим по своим местам, – сказал Уэс. – Я работаю на вас, а не на Ноя. Должен ли я считать, что его указания исходят напрямую от вас и что эти указания не отредактированы и не выхолощены им? Могу ли также быть уверенным в том, что мои донесения через него попадут прямо к вам?
Дентон неловко заерзал в своем кресле.
– Ною я полностью доверяю, – ответил он.
– Хорошо, буду считать, что Ной говорит от вашего имени, но, если у меня появятся сомнения, я незамедлительно обращусь к вам.
Директор посмотрел на своего давнего соратника.
– Мне хорошо известно, что некоторые люди в нужный им момент могут опровергнуть данные ими же указания. Существование посредников создает великолепную возможность поступать именно так, – продолжал Уэс. – В подобных случаях исполнитель, как правило, оказывается в дураках.
– Откуда же вам это известно? – ядовитым тоном спросил Ной.
Директор поднял руку, успокаивая своих подчиненных.
– Хорошо, я согласен, – сказал он. – Конечно, я согласен.
– Как быть, если я вдруг попаду в беду? – спросил Уэс.
– А вот беды не должно быть ни в коем случае, – ответил Дентон. – Если же она случится, на вас поставят крест. Таковы сегодня правила игры. Америке меньше всего нужен сейчас еще один шпионский скандал. Вы меня понимаете?
– Да, сэр, – сказал Уэс.
– Об этом разговоре никому не говорите, – продолжал директор ЦРУ. – А вообще-то вы удивитесь, если узнаете, что ваша кандидатура была логическим выбором – даже если вы и не тот, за кого себя выдаете.
– А кто же я, по-вашему?
– Тот, кого выбрали из многих.
Директор встал. Уэс и Ной последовали его примеру.
Дентон пожал руку Уэсу.
– Форму больше не носите, – приказал он.
Рубашка Уэса промокла от пота. Ему казалось, что его выжали как лимон.
– Так зачем же все-таки мы будем заниматься этим делом? – спросил он.
– Таковы особенности нашей работы, – пожал плечами Дентон. – Надо добраться до сути. Я должен знать, почему так упорно в ЦРУ не хотят обращать внимания на этого парня.
Глава 3
Мастер китайского рукопашного боя
Ник Келли познакомился с Джудом холодным апрельским утром 1976 года в Вашингтоне. Тогда он поставлял всякого рода скандальные истории для рубрики обозревателя Питера Мерфи в одной из вашингтонских газет.
Ник сидел за своей видавшей виды механической машинкой «Ундервуд» в маленьком кабинете редакции, помещавшейся в семнадцати кварталах от Белого дома, и сосредоточенно работал над очередной скандальной заметкой. Речь шла о засекреченном докладе Главного финансового управления. Ник получил этот доклад от своего приятеля в аппарате сената. Главное финансовое управление, предполагало, что Пентагон тайно потратил пятьсот миллионов долларов на ракетную систему, создание которой понадобилось госсекретарю Генри Киссинджеру как предмет торга с Советским Союзом на переговорах об ограничении стратегических вооружений.
– Прошу прощения, – раздался в прихожей низкий мужской голос. Он принадлежал парню, который в отличие от Ника был значительно выше среднего роста. Парень был одет в голубые джинсы и коричневую рубаху, плотно облегавшую тело. У него была мощная грудь и такие бицепсы, что руки, как круглые скобы, соединяли плечи и бедра. У него были густые вьющиеся волосы, подстриженные довольно коротко в отличие от закрывающих уши черных волос Ника. Глаза незнакомца были ярко-голубыми.
– Вы… – Парень нерешительно улыбнулся. – Вы – Ник Келли. Это вы написали роман «Полет Волка».
«И как это только вахтерша пустила его сюда?» – мелькнуло в голове Ника.
– Я прав или нет? – спросил незнакомец.
– Да, – ответил Ник и повернулся спиной так, чтобы заслонить ею лежавший на столе доклад с грифом «секретно».
– Вот видите, – ухмыльнулся парень, – я не ошибся. Я узнал вас по фотографии на обложке.
– Раньше это еще никому не удавалось, – буркнул Ник.
– Занятная книжица, – продолжал парень. – Мне вообще-то мало что известно об этих шпионских штучках.
– Да? – безразлично спросил Ник, занятый своими мыслями.
– Да, – ответил парень. – Хотя я и служил в спецвойсках.
– Что вы говорите? – заинтересовался Ник.
В начале 1967 года, еще до того, как ему стало ясно, что война во Вьетнаме – трагедия для его страны, Ник по причине слабого здоровья не сумел пройти военную медкомиссию, и для него это был удар. Он мечтал стать героем и видел себя именно в элитарных спецвойсках, дававших право носить зеленый берет. Он прочитал о войне все книжки, знал много военных песен, в том числе и песню о подразделении, которое в 1966 году с блеском, как на параде, штурмовало горные вершины.
Репортерская работа немного приобщила его к военному жаргону.
– Какая была у вас военно-учетная специальность – ВУС?
– Моя основная ВУС – ноль-семь. Разведка.
– Вот как? – До этого Ник и понятия не имел, что стояло за этим нулем с семеркой.
– Надо бы нам пообщаться. Может, когда-нибудь пообедаем вместе?
Ник пожал плечами.
– Зовут меня Джуд, – сказал парень. – Джуд Стюарт.
– А здесь-то что вы делаете?
– Работаю, – ответил парень. – Так что еще увидимся.
Потом он ушел.
Спрятав в ящик стола секретный доклад, Ник пошел по комнатам здания, где когда-то был дом свиданий.
– Дженни, – спросил он вахтершу, окутанную сигаретным дымом, – тут слоняется какой-то здоровенный парень в коричневой рубахе и джинсах – Джуд… как его там?.. Чем он у нас занимается?
– Он слесарь по замкам, – ответила вахтерша. – Закрывает и открывает двери.
В здании не было ни одной двери, которую бы не обслужил той весной Джуд. У него был ненормированный рабочий день – иногда он являлся на работу часа на четыре, а иногда и вовсе не приходил. Но когда он находился в редакции, то норовил обязательно столкнуться с Ником в коридоре или заглядывал в его малюсенький кабинет. Жизнерадостный по натуре, он постоянно веселил Ника и других репортеров. Всем прочитанным в газете новостям он давал свой комментарий: «И кто только может поверить в эту чушь? У меня от нее уже мозги набекрень!» А потом каким-нибудь осторожным вопросом частенько ставил Ника в тупик: его вопросы требовали точного ответа.
Ник привык во всем соглашаться с ним. Ему был симпатичен этот парень, который, ни на кого не обращая внимания, мог громко смеяться в этом городе, где каждый тщательно скрывал свое умопомешательство. Но особенно Ника привлекала в юноше его необузданная энергия.
– Он похож на медведя, который проглотил ядерный реактор, – сказал как-то Ник одному знакомому репортеру о Джуде.
– А в темноте после этого он не светится? – в тон Нику спросил репортер.
О спецвойсках или шпионах Джуд больше никогда не разговаривал с Ником, а когда тот специально затрагивал эту тему, Джуд сразу начинал говорить о чем-то другом.
Помимо работы в рубрике скандальных историй, которая позволяла Нику удовлетворить свое любопытство и почувствовать свою социальную значимость, он писал еще и роман о рабочих автозавода – но это уже для души.