Девять месяцев спустя после женитьбы Джуд познакомился с наркобаронами, контролировавшими производство наркотиков в Южной Америке. Он незамедлительно сообщил в Мэриленд, что речь, естественно, идет о сотрудничестве этих наркобаронов с революционерами, что деньги, полученные от продажи наркотиков, идут на закупку оружия и снаряжения для повстанцев. Сообщал он в Мэриленд и о всяких слухах, которые ходили среди наркодельцов. Джуд, конечно, выдавал эти слухи за чистую правду. Он информировал Мэриленд, например, о том, что такой-то министр иностранных дел подчиняется указаниям таких-то деятелей из других государств; что такой-то торговец оружием с Ближнего Востока сильно преуспел в Парагвае. Сообщал он и о том, что делают израильские советники в Панаме и у кого из капитанов китайских судов в Аргентине особо жадные глаза.
Глядя на свое отражение в зеркале роскошной ванной комнаты, он убеждал себя, что его нынешняя жизнь вполне оправданна. Если бы не он, так этим делом занялся бы кто-нибудь другой.
За окнами его дома белоснежные струйки кокаина превращались в широкие потоки, растекавшиеся по всей Америке, но Джуд сумел убедить себя в том, что в этом нет ничего страшного. Об опасности употребления наркотиков кричат неудачники, у которых нет и цента в кармане. Сам же Джуд бросил даже курить, но пить продолжал. Он считал, что наконец-то ему воздалось сполна за тот риск, которому он подвергал собственную жизнь в течение многих лет.
И потом – в конце концов! – у него есть соответствующая санкция. Так что все законно. Он не сбивал Америку с пути истинного!
Обычно после таких размышлений он напивался.
– Они мне должны, – бормотал он.
Впрочем, они думали иначе. Как-то он получил одно за другим три зашифрованных указания. Ему предлагалось направить на номер абонентского ящика в Мэриленд по двадцать тысяч долларов наличными после получения каждого указания. Когда пришло очередное, четвертое, послание, деньги – опять двадцать тысяч долларов наличными – он отправил, но попросил все-таки выслать расписку.
Расписки он не получил, но и новых указаний выслать деньги не поступало.
– Теперь я тебя понял, – покачал головой Джуд, – и ты, выходит, туда же, генерал!
В октябре 1981 года в Лос-Анджелес в очередной раз приехал Ник. Он позвонил Джуду, наотрез отказался от комнаты в его роскошном доме и попросил своего старого друга приехать к нему в отель.
Встретились они в ресторане. Ник заказал кофе, Джуд – водку с томатным соком.
– Значит, ты решил променять меня на женщину, решил-таки жениться? – усмехнулся Джуд.
Ник засмеялся.
– Я люблю тебя как брата, – сказал Джуд. – Мы много пережили вместе. Я знаю, что иногда тебе было нелегко, но…
– Да, ты – мой друг, настоящий друг. Но, – Ник вздохнул, – мне страшно не нравится твоя нынешняя жизнь.
– Что ты имеешь в виду? – спокойным тоном спросил Джуд. Ник мог сказать такое: он был единственным человеком в мире, которому Джуд полностью доверял.
– Ты стал часто звонить мне по ночам. И когда звонишь, ты, как правило, пьяный и сильно взбудораженный. Тебя что-то гнетет.
– И в этом нет ничего удивительного, – засмеялся Джуд. – Живу-то я в Лос-Анджелесе!
– Где бы ты ни жил – дело дрянь. Ты разлагаешься изнутри.
– У меня все схвачено.
– Судя по всему, ты потерял контроль над самим собой. То, чем ты занимаешься, отвратительно.
– Раньше на это ты никогда не жаловался, – усмехнулся Джуд. – Тебе ведь нравится продукт.
– Нравился. И это мой грех, – вздохнул Ник и посмотрел Джуду прямо в глаза. – Больше я не принимаю кокаин.
– Ты стал верить в Бога?
– Нет. – Ник покачал головой. – Кокаин – вещь будоражащая. Но самое страшное в ней для меня то, что, приняв щепотку кокаина, я вдруг начинаю относиться с симпатией к жуликам, коррумпированным политикам, убийцам – ко всем тем, кого я ненавижу и с кем боролся всю свою жизнь.
– Как и я, – выдохнул Джуд.
Ник долго молчал, а потом сказал:
– Я не знаю в деталях того, чем ты здесь занимаешься. Как я считаю, я должен безоговорочно верить своему другу. Но это не значит, что мне нравится твоя нынешняя жизнь.
– И что же теперь будем делать? – спросил Джуд.
– Не знаю. Но тебе известно, где меня найти. Я всегда приду на помощь.
Они расстались друзьями. Договорились не терять друг друга из вида. Ник порывался оплатить ресторанный счет.
С тех пор Джуд, пока не стал отъявленным пьяницей, звонил Нику раз в месяц. Да и то только в дневное время.
Вечером в один из вторников ноября 1981 года Джуд и Лорри сидели в гостиной своего роскошного дома у телевизора. Лорри прикурила еще одну сигарету.
– Ты слишком много куришь, – сказал Джуд.
– А что мне еще остается делать?
– У тебя какие-то проблемы?
Она усмехнулась.
– А мне вот не смешно! – закричал Джуд. – Ты зажралась. Миллионы женщин живут значительно хуже тебя. Многие из твоих подруг торгуют собой.
– Ты выяснил их имена?
– Мне не надо их выяснять. Мне их дали!
– Ах да, я забыла, кем ты был раньше.
– Ты не знаешь, кем я был раньше!
– Правда? – Она засмеялась. – Разве не я выслушивала твои пьяные рассказы об этом?
– Думаю, это была моя огромная ошибка.
– Но ты ее уже сделал. – Она насыпала на игральную карту кокаин и втянула его внутрь сразу двумя ноздрями.
– Ты – трахнутая стерва, – сказал Джуд.
– Мы уже давно не трахаемся, – усмехнулась она.
– Я-то уж точно, – заметил он.
– И ты еще пудришь мне мозги! Рассказывай об этом той стерве, с которой ты прошлый раз развлекался прямо на песке. Впрочем, я не в обиде. Мне же легче… Что же касается моих любовных утех, – она отвернулась, – то твои люди подойти ко мне боятся. Они могут меня убить, но подойти ко мне боятся.
Лорри встала и подошла к окну. Солнце садилось прямо в океан. Небо было багрово-красным.
– Почему мы живем… вот так? – спросила она.
– А тебе снова захотелось вернуться в Небраску? Или в парикмахерскую, обзванивать клиентов и получать два доллара на чай?
– Мне… – Она покачала головой и заплакала. – Мне… мне хотелось бы родить ребенка… Но ты сказал, что не время. Ты сказал, что ребенок может родиться больным… наркоманом. Ты сказал, что тебя беспокоит это.
– Меня бы беспокоило только одно: чей это ребенок?
Она подошла к нему. У нее были мокрые от слез щеки, но в глазах ее была ярость.
– У тебя свои тайны, у меня – свои!
– Я делал все это для нас двоих! – закричал он. – Но были и другие причины, о которых ты и не догадываешься!
– Это все ложь! – бросила она ему. – Поздравляю. Ты великолепен! Ты победил меня! И весь мир!
– Чего же ты хочешь?
– Я? – Она обвела взглядом гостиную. – Хочу уехать. Хочу кокаина.
Она медленно улыбнулась и наклонилась над ним. Ее волосы коснулись его лица. У нее было по-прежнему молодое красивое тело.
– Тебе же, дорогой, – сказала она, – я налью виски.
Джуд швырнул Лорри ключи от своего кабинета, где он прятал кокаин.
На «порше» он помчался через весь город. Дважды он останавливался, чтобы выпить.
На почте, где у него был тайный абонентский ящик, клиентов не было. В его ящике лежало письмо.
Как только Джуд вскрыл конверт, он понял: случилось что-то неладное.
В конверте было два листа бумаги. Первый представлял собой копию отпечатанного на обычной машинке через копирку указания. Раньше копии ему никогда не присылали. Это могло означать только одно: служба генерала перестала быть автономной. Оригинал указания находился, видимо, у более высокого начальства.
Встав у стола посреди почтового отделения, Джуд расшифровал первое послание: