- Не тебе это решать! - шикнула на меня Ангел и растворилась в пространстве.
Проведя несколько часов с Гильемом, я так и не смогла убедить его в невиновности ребенка, ибо он всегда слепо доверял правосудию, деля мир только на черное и белое. И не придумав ничего лучше, дождалась, когда он уснет, и выкрала ключи от камер.
Прокравшись к месту заключения, открыла решетку и помогла мальчику выйти. Ребенок настолько ослаб, что мне приходилось почти нести его на своем плече.
Когда мальчик оказался рядом с обветшалым домом, навстречу нам бросилась старенькая бабушка. Она будто знала, что мы придем, и ждала нас:
- Спасибо вам! - повторяла она, в исступлении целуя мои руки. - Мы вам так обязаны!!!
- Бегите сейчас же. Иначе на рассвете его кинутся, и будет слишком поздно, - торопливо зашептала, оглядываясь по сторонам, я.
- Мы сейчас же двинемся в путь, - сказала женщина и протянула мне руку.
- Что это? - спросила, увидев маленький оловянный крестик на ладони старухи.
- Он заговоренный. Пока будет у вас, вы будете в безопасности. Он понадобится очень скоро, - сказала мне старая женщина, и я, наспех поблагодарив, приняла подарок.
***
Проснулась от того, что меня сильно трясли за плечи. Открыла глаза и увидела перед собой начальника тюрьмы. За его спиной стоял Гильем. Руки у него были связаны. Похоже, не одна я понесу наказание за самоотверженный поступок.
Вчера ночью, когда я приходила к мальчику, меня заметили охранники. А сегодня, пытаясь найти беглеца, начальник узнал о том, кто его освободил и отдал приказ арестовать нас обоих.
- Зачем вы сделали это? - спросили меня, когда я предстала перед судом.
- Он ни в чем не виноват!
- Он - вор! - накричал на меня судья. - Не в вашей компетенции решать его судьбу!
- И не в вашей тоже, - огрызнулась я, за что получила такой сильный толчок в спину, что, не удержавшись, свалилась на колени.
- Не трогайте ее! - закричал Гильем и попытался вырваться, но стражники не дали ему этого сделать, грубо усмирив.
Вдруг из ниоткуда возникла Ангел. Она медленно подошла ко мне и зло прошипела:
«Добилась своего? Смерти захотелось? А мне снова тебя сопровождать? Могла и там немного подождать. Всего пару дней и вуаля. Тебя бы не стало».
«Я не жалею. Мне уже нечего терять. Твои слова цитирую», - ввернула ей я.
- С кем вы разговариваете? - спросил у меня судья.
- Как с кем? С ней! - ткнула пальцем в Темного Ангела.
- Но там никого нет! - с нотками ужаса в голосе поинтересовался мужчина.
- Вот она, прямо передо мной.
Обвела взглядом комнату и, не заметив никаких изменений на лицах там сидящих, спросила ангела: «Они тебя не видят, да?» - с горечью и явным опозданием осознала я.
Лицо судьи вдруг исказилось гримасой ярости, и он заорал: «Да она - ведьма!»
Я испуганно попятилась. Стоящий позади охранник злобно гаркнул, приказывая не двигаться, и попытался схватить меня за волосы. Я грубо оттолкнула его руки, ненароком задевая тонкую веревочку на шее. Подаренный крестик сорвался и упал на пол. А поднять его мне уже просто не дали.
«В-е-д-ь-м-а!!! В-е-д-ь-м-а!!! В-е-д-ь-м-а!!! - скандировала толпа. - На костер ее!!! Сжечь ведьму!!!» Я пыталась вырваться, но моих сил не хватало, чтобы разорвать кольцо бесцеремонных рук.
«Поздравляю! Ты все же добилась своего!» - огрызнулась Ангел, медленно развернувшись, она стала исчезать в темном тумане, который клубился вокруг нее.
«Стой!!! Не бросай меня!!! Ты мне обещала!!!» - кричала я, а толпа шумела и требовала возмездия.
Стук молотка судьи заставил всех замолчать.
«Именем Старейшин и Верховного Суда я приговариваю эту женщину к очищению от дьявола путем сожжения на костре», - толпа одобрительно загудела, а я, дрожа от страха, почувствовала, как земля уходит из-под моих ног.
Я смутно помню, как меня привязывали к столбу, раскладывали вокруг солому и хворост. Но я никогда не забуду гудение и шум, удовлетворение, застывшее на лицах исступленных изуверов. Они ждали показательной казни, и алчная жажда крови проявлялась в облике каждого из них.
Не забуду и безумно кричавшего Гильема, пытавшегося вырваться из державших его рук, заставив смотреть на казнь жены, не давая ни малейшего шанса помочь. Мне было страшно подумать, какую судьбу они приготовили для него и нашего с ним сына.
Огонь мучительно медленно лизал мои ноги, и боль все больше разрасталась по беззащитному телу. Я не хотела кричать перед скопищем безжалостных палачей, но вдруг мое сознание прорезал истошный крик. Мужской. Это последнее, что я помнила, прежде чем провалиться в всепоглощающую пустоту, ведомая туда агонией боли.