– Какая красавица, – начал он, медленно к ней приближаясь. – Поиграть не хочешь?
Девушка вся сжалась и отступила, не желая, чтобы этот человек даже прикасался к ней. Попыталась закрыться от него краем своей косынки.
– Что ты задумал, Мамед? – пытался его вразумить Исмаил. Ему девушка тоже понравилась. Но ведь Малик сказал, что это хатун*, и что ее нужно отвести прямо во дворец к падишаху.
– Как что? – лукаво усмехнулся Мамед, неспешно подходя ближе к девушке. – Поиграю с красоткой, а потом отвезем ее на рынок для работорговцев. Там за такую красоту хорошие деньги получить можно.
Девушка поджала губы, подбородок ее мелко затрясся, глаза наполнились слезами. Она поняла, что из лап одного чудовища попала в лапы другого.
– Мы должны вернуться во дворец, – пытался вразумить его Исмаил.
– Я уже ничего не должен! Див повержен, девушка тому доказательство, – резко махнул Мамед рукой в ее сторону.
А потом стал приближаться к Ширин-хатун, которая вся тряслась от страха, отходила и пыталась прикрыться руками. Схватив девушку за руку, вор притянул ее, обхватил за талию и прижал к себе. Приблизил лицо, желая впиться в ее губы. Девушка вся напряглась. Она могла бы закричать, но кого звать на помощь. От безысходности слезы покатились по ее щекам.
Но в этот момент ее мучитель словно наткнулся на невидимую преграду. Дернулся. Затем его словно отшвырнуло назад. Испуганно раскрыл глаза, глядя на девушку, и схватился за горло. Склеры начали наливаться кровью. Он выпучил глаза, не понимая, что происходит.
Кровь так же брызнула из носа и изо рта. Вор отплевывался, пытаясь сделать вдох, но ничего не выходил. Рухнул на землю. Стоя на четвереньках судорожно пытался вдохнуть. Трясся всем телом и, наконец, завалился на бок и замер.
Ширин-хатун в ужасе отвернулась, прикрывшись краем платка. Исмаил подошел ближе к истекающему кровью товарищу.
– Печать Чести, – констатировал он. Чуть помедлив и поразмыслив, он обернулся к девушке и, внимательно на нее посмотрев, добавил. – Для всех Малик и Мамед погибли, сражаясь с дивом.
Может Исмаил и не был смел, но умел из всего извлечь себе выгоду. А сейчас выходило, что из троих отправившихся на поиски дива людей, он остался один, а значит, и все почести и награды будут его.
Девушка коротко кивнула. Она была безгранично рада, что избавилась от нападавшего на нее мужчины, и сейчас готова была согласиться на что угодно, лишь бы ее не тронули.
А Исмаил с первого момента, как увидел девушку, не хотел причинять ей никакого вреда: слишком чиста и красива она была. Слишком недосягаема. Словно, тронуть ее, было сродни осквернению какой-то святыни. Но увидев, что стало с его товарищем, который решил нарушить обещание, идя против печати, у него пропало и малейшее желание отклоняться от намеченного плана. Однако и упускать наживы он не собирался.
– Пойдемте, – продолжил он, стараясь быть вежливым на столько, на сколько это было возможно с его воспитанием. – Я отвезу вас во дворец.
Нужно доставить ее падишаху и затребовать с него плату за выполнение договора. А главное – пусть Ифрит снимет печать!
***
Сверху лился серый свет. Не ясно было какое сейчас время суток. Но раз на поверхности наступило утро, то ждать до полудня мне осталось не долго.
– Мархаб, а скоро ли полдень? – поинтересовался я у джинна.
– Еще пару часов есть, – тут же ответил он.
– Тогда я посплю, а когда будет полдень, ты меня разбуди. Справишься? – уточнил я, так как джинн подводил на каждом шагу.
– Конечно, справлюсь, – чуть обижено произнес он.
Я присел у огромного серого валуна, открыл свой заплечный мешок, достал одну тандырную лепешку и кусок сыра.
– Мархаб, ты кушаешь? – поинтересовался я у джинна.
– Нет, – гордо поднял голову он. – Материальная еда мне не нужна.
Как пафосно!
– Ладно, мне больше достанется, – сказав это, принялся за еду. Я не ел всю дорогу сюда и сейчас после схватки с дивом, чувствовал дикий голод.
Разделавшись с лепешкой, сделал пару глотков из фляги. Затем устроил заплечный мешок вместо подушки и, не снимая сабли со спины, улегся на бок. Мышцы с непривычки ныли после драки с дивом и маханием саблей.
«Выходит, я всю ночь не спал», – подумалось мне.
Не удивительно, что заснул я в тот же миг, как голова коснулась импровизированной подушки.
Снился мне дом. Жена Айлин. Но почему-то одета она была в такую же одежду, как и девушки во дворце падишаха. Ярко-красный лиф и шаровары были украшены множеством подвесок с золотыми монетками. Темные волосы распущены и волнами спускались до поясницы. Живот призывно открыт, а в разрезах шаровар открывались ноги почти до самого бедра. При ходьбе она призывно покачивала бедрами, а груди колыхались, норовя выскочить из лифа, что очень возбуждало.