– Держись! – только и сказал джинн. Его снова не было видно, то ли он летел рядом, то ли снова стал невидимым, памятуя наш договор в присутствии посторонних становиться таковым.
Я крепче ухватился за веревку и максимально сжал ноги, обхватывая шею барана, насколько это было возможно. Но тот не оставлял попыток избавиться от незваного наездника и брыкался со страшной силой. При каждом таком выпаде, я больно ударялся пятой точной об тело барана. И почему мне не мягко?
Тут я с ужасом стал замечать, что узел на веревке, которую я завязал на манер лассо, стала развязываться.
«Ах, ты, паршивая скотина!» – только и подумал я.
Когда баран лягнулся в очередной раз, меня подкинуло, и веревка соскользнула.
Неожиданно для самого себя, я сделал в воздухе кульбит. Ожидая сильного удара при приземлении, я весь сжался. Пока летел, сообразил, что нужно упасть на ноги, согнуть их в коленях, чтобы амортизировать удар и желательно перекувыркнуться. Но вопреки моим ожиданиям, приземлился не, как я полагал, на твердую землю, от удара о которую из меня вышибло бы дух, а на нечто мягкое и дрыгающееся не хуже белого барана.
Разомкнув глаза, которые я зажмурил в ожидании удара, увидел, что лежу на черной шерсти.
«Черт тебя дери, я все же оказался на черном баране», – пронеслось в голове.
– Мархаб, твоих рук дело? – прокричал я сквозь топот копыт.
– Да, Малик, – услышал я где-то рядом. – Теперь держись крепко. С этого уже упасть нельзя.
И я держался.
– А нельзя было обратно на белого меня посадить? – ворчал я.
– Я заботился о том, чтобы тебя поймать, и уже не особо разбирал на какого тебя сажать. Тем более, что белый ускакал уже далеко, – недовольно пробурчал джинн.
«И то верно, что это я недоволен? – подумал про себя. – Жив остался – и на том спасибо».
Теперь уже выбирать не приходилось. Из этого межмирья нужно было как-то выбираться, а сам я этого сделать не мог. Поэтому изо всех сил вцепился в шерсть черного барана. Пусть он уж довезет меня хоть куда-нибудь, а там буду действовать по обстоятельствам.
На этом баране я держался, не размыкая пальцев. Костяшки побелели от напряжения, руки сводило судорогой, но я не отпускал. Черный баран скакал не так бешено, как белый. Но соскочить и с него уж желания не было.
Не знаю, как баран разбирал дорогу, ведь кругом было облако пыли, оставленное белым бараном. Но в какой-то момент туман рассеялся, видимо, белый баран свернул, и я увидел, что мы мчимся все по такому же серому пейзажу. Но кругом, кроме камней и серой земли, иногда попадались черные деревья с фиолетовыми листьями, явно никогда не видевшими солнечного света.
Через какое-то время баран стал замедлять свой бег. А вскоре и вовсе остановился и стал щипать красную траву.
Поняв, что дальше мы не поедем, очевидно, мы уже добрались до Подземного мира, я спрыгнул с барана.
Огляделся. Кругом красная трава, черные стволы деревьев и фиолетовые листья. Небо было все таким же серым.
– Мархаб, – позвал я, чуть отойдя от барана. – Мы в Подземном мире?
– Да, – отозвался джинн, материализовавшись рядом, от чего я чуть не вздрогнул. Хотя мы и общались уже достаточно долгое время, но привыкнуть к его внешности пока не получалось.
– Думаю, нам некуда торопиться, – сказал я.
Джинн пожал плечами.
– Тогда я чуток отдохну.
Все мышцы трясло от напряжения. Мне нужно было отдохнуть. Я практически упал около одного широкого ствола дерева. И уже через минуту уснул.
Глава 17
Глава 17
Мне снова снилась жена. Сон был тот же, словно он и не прерывался. Она стояла близко ко мне и держала за плечи. Я схватил ее за талию и притянул к себе. Впился в ее губы страстным поцелуем, но в этот миг она исчезла словно дым, растворяясь в воздухе. Мне стало грустно: даже во сне я не могу с ней побыть.
Дальше сон был спокойным. Я почти ничего не видел, а что и видел – сразу забывал. Зато чувство одиночества никуда не делось. В сознании впечатался образ жены в красном восточном костюме и затмевал все остальные ведения.
Проснулся я от странного шипения. Ломота в костях прошла, значит, я проспал достаточно, чтобы восстановить силы. Тоска по Айлин и Бахраму резанула по сердцу с новой силой. Я скучал по жене. А еще по Бахраму. Как там мой сынишка? И почему во сне жену я вижу, а сына – нет!
«Нет, лучше не думать! – убеждал сам себя я. – Уверен, с ними все в порядке. Вот добуду Рекетш, и вернусь к ним. Все будет хорошо. Главное идти к своей цели, не сворачивая».