Не теряя времени, я размахнулся, плотно сжимая ногами тело дракона, и вонзил саблю в точку у основания черепа. Дракон вскинул голову, но я держался крепок и только глубже вонзал саблю.
Хвост дракона бешено мотылял по земле, зарываясь в почву, сминая красную траву. Но вот брыкания дракона стали слабее, то затихая, то возобновляясь, но уже с меньшей интенсивностью. И, наконец, он замер вовсе.
Я не поверил собственной удаче. Даже предположить не мог, что смогу совладать с этим чудищем. Просто шел наудачу. И теперь усталость навалилась на меня.
Я сполз с дракона и, еле ковыляя, добрел до ближайшего дерева, того самого, на котором находилось гнездо птицы Зюмруд.
Усевшись под ним и прислонившись к стволу, я попросил джинна:
– Мархаб, дай мне мой заплечный мешок.
Уже через секунду, мешок материализовался около меня, как и сам джинн.
– Это было очень опасно! Нельзя так рисковать! – возмущался джинн, явно переживавший за меня.
– Как видишь, все обошлось. Я убил его, – доставая флягу с водой, проговорил я, еле шевеля губами. – А теперь мне нужно отдохнуть, – сказал я и сделал большой глоток.
Горло саднило от пыли и сухости. Поэтому после первого, я сделал еще несколько огромных глотков. Затем просто откинул голову на ствол дерева. Нужно восстановить силы и подумать, что делать дальше.
Глава 19
Глава 19
Я сидел без сил под деревом, переводя дух. Во время боя не ощущал, насколько сильно я устал. А вот теперь – просто сил нет.
Мархаб устроился рядом.
– Мог бы попросить меня о помощи, – буркнул он.
– Все нормально, джинн, – ответил я. Чувствовал, что он хочет помочь, просто не совсем хорошо справляется с этим. Может он еще юный джинн? – Видишь, я победил дракона. И, между прочим, ты мне помог. Ты ведь дал мне силу. – Помедлив я добавил: – А яд не сработал.
– Еще как сработал, – заявил джинн. – Ты думаешь, смог бы прижать дракона к земле и удержать, если бы не действие яда?
– Даже не знаю. Выходит, не зря я намазал саблю.
– Конечно, не зря, – воодушевленно произнес он.
В голове крутился сейчас совсем другой вопрос, который я и озвучил:
– А сколько тебе лет?
– Много! – горделиво задрал голову Мархаб.
– Ну, сколько? Тысяча? – не унимался я.
Тут он глубоко задумался.
– Знаю, что мне много лет, но помню себя только с того момента, как оказался рядом с тобой. А что было до того… не помню, – задумчиво проговорил он.
– Может, ты в лампе был, – предположил я, – поэтому и не помнишь ничего.
– Не помню, чтобы у меня была лампа, – все так же задумчиво сказал он.
– Странно, – произнес я, и, опёршись о дерево, прикрыл глаза. Сейчас я был на столько уставшим, что думать об этом не было сил. Мышцы ныли.
«Нужно было чаще в спортзал ходить, – думалось мне. – Вот вернусь, возьму Бахрама в спортзал, а еще будем по утрам бегать. Он уже достаточно большой для тренировок. Семь лет все же. Только бы этот Рекетш добыть поскорее! Очень соскучился по родным своим».
Так просидели мы какое-то время. Небо было по-прежнему серым, поэтому время суток никак не возможно было определить.
Периодически из гнезда стали доноситься писки и шорохи. Видимо, птенцы осознали, что опасность им больше не грозить и осмелели. А через какое-то время эти писки стали усиливаться и в какой-то момент переросли в один непрерывный звук.
Я открыл глаза и запрокинул голову, посмотреть, что же там происходит такого, что птенцы разошлись не на шутку. И увидел в вышине звезду. Странно, раньше на этом сером небе я звезд не видел. Да и откуда им было тут взяться?
Однако эта звезда стала увеличиваться, приближаясь и опускаясь все ниже и ниже. И вот уже можно было разглядеть широкие, горящие алым, крылья, гордую шею, острые когти и не менее острый клюв. От всех птицы словно исходило свечение. Это зрелище, как магнитом, притягивало внимание. Не возможно было оторвать взгляда.
И только когда огромная птица оказалась совсем близко, ко мне пришло осознание – к нам приближалась мамаша птенцов, та самая птица Зюмруд собственной персоной.
Птица кружила и опускалась все ниже и ниже, и вскоре стали ясны ее реальные размеры: тело было примерно со среднего слона, а размах крыльев достигал примерно десяти, а возможно и двенадцати метров. Таким образом, когда птица почти опустилась в гнездо, она закрыло от моего взгляда почти все небо.