***
- Нам очень повезло, что тебе дали задание, - щебетал джин тоненьким голоском.
- И что же в этом хорошего? – недоумевал я. – Как я его выполню?
- В этом можешь положиться на меня. Я наделю тебя силой и ловкостью на столько великой, что ты сможешь одолеть противника.
- Пока что ты даже показаться мне не можешь, не то, что силой меня наделить.
- Так это от того, что тут люди.
Я обвел взглядом людей. Да! В темнице было сыро и темно, но глаза уже на столько привыкли к мраку, что хорошо различали очертания двух своих сокамерников. Сама камера или темница, в которую нас поместили, была достаточно просторная. Маленькое зарешеченное окно где-то под потолком едва давало свет. Только тут мы остались втроем. В углу была разбросана солома, судя по всему, чтобы а ней лежать. Но садиться на нее, не говоря уже о том, чтобы лечь, и речи быть не могло.
Нас приволокли сюда прямо от падишаха, ничего не сказав, ничего не объяснив.
Два других заключенных забились по углам. Когда глаза чуть привыкли к темноте, я стал разглядывать этих бедолаг. Оба с голыми торсами, в одних серых шароварах, босые и с широким матерчатыми поясами. На головах не было ни тюрбана, ни чалмы. Голодранцы одним словом. И с этими меня запихнули в одну камеру? Где справедливость?
- Как тебя звать? – спросил я шепотом у джина.
- Мархаб ибн Килам, - также тихо ответил тот.
- Интересное имя. И почему меня посадили сюда, ибн Килам? – тихо спросил я его.
- Можно просто Мархаб. А ты что? Не помнишь уже? Ты ведь проник в сокровищницу падишаха и хотел украсть Рекетш.
- Не хотел я ничего красть. Я даже не знаю, как я сюда попал.
- Не переживай, - тихим голосом проговорил Мархаб в самое ухо. – Я тут все знаю. Со мной не пропадешь.
- Точно! Ты же джин! Ты сможешь меня отсюда вытащить. Мне нужно вернуться к себе домой. Я ведь даже не знаю, где сейчас нахожусь. Верни меня домой!
- Эм, - замялся Мархаб, - это не совсем так работает.
- А как это работает?
- Я могу помогать тебе только в этом мире. В твой я вернуть тебя не могу.
- Но у меня там сын и жена. Как же мне попасть обратно.
- За семью не переживая. А вот обратно попасть тебе поможет тот самый Рекетш, который ты хотел стащить у падишаха. Это волшебный артефатк, исполняющий любое желание. Видимо, поэтому ты и хотел его украсть, - заключил Мархаб.
- Да не хотел я ничего красть! – не выдержав, гаркнул я.
- С кем это ты там разговариваешь? – спросил один из заключенных.
Тут было тихо, и мой бубнеж привлек внимание.
- Сам с собой разговариваю, - как можно более непринужденно ответил я.
- Только умалишенного нам тут не хватало, - проворчал он себе под нос.
- Убьют нас. Что бы мы ни сделали – убьют, - чуть всхлипывая промямлил другой. Он явно был намного моложе первого и трясся, как осиновый лист.
- Да, - подтвердил его слова первый. – Они сами не поймали воришку потому, что не могут этого сделать. К ним чудовище ходит и ворует яблоки, - многозначительно произнес он.
- Чудовищ не существует, - скептически проговорил я. – Это вас всех запугивают, чтобы вам неповадно было к падишаху лезть.
- Думай, как знаешь. Но я слышал, как один страж другому заикаясь рассказывал, что видел ночью в саду великана с горящими глазами, огромными клыками, лапищами с когтями, всего покрытого шерстью.
- Да, да, - перебил его я. – Прямо йети.
- Не веришь? Пеняй на себя. Сегодня ночью всех нас смерть ждет.
- Я умирать не собираюсь, - заявил я.
- А что ты украсть хотел, чужеземец? - спросил второй у меня.
- Почему чужеземец? – не понял я.
- Да у тебя одежда странная, не по-нашему ты одет.
Я оглядел себя с ног до головы: майка с коротким рукавом и с надписью «Nike», финки домашние и тапочки. Более чем странно даже для нашего мира. Я, видимо, как был в домашнем так и попал сюда. А куда это сюда?
- А что за страна это?
- Алкирия, - сказал первый из сокамерников.
«Интересно, как же я сюда попал? И что это за артефакт, в краже которого меня обвиняют?»
Я ведь не собирался ничего красть. Да и попадать сюда я не собирался. Последнее, что помню, это как подошел к телевизору, хотел из розетки вынуть и тут попал.
- И что нам делать? Как отсюда выбраться? – задал я скорее риторический вопрос, так как было ясно, мои сокамерники уже считали себя покойниками.
- А никак! – озадачил меня первый. – Сожрет нас чудище и костей не оставит.
- Так не должно быть. Мне вернуться надо как-то. Меня сын дома ждет. И жена волноваться будет.