— Вы все-таки собрали воедино мой камень, — мерзко хихикнул человек. — Надо же, я не думал, что вы справитесь.
— Кто ты? — Грейнджер вскочила на ноги, хоть по ней и было видно, что каждое движение причиняет ей боль.
— Я Эшу, один из ориша, — представился человек.
— Кто? — Драко поморщился.
— Бразильский аналог дьявола, — бросила Грейнджер через плечо.
— Прекрати, прекрати! — воскликнул Эшу. — Вам ведь понравилась моя игра?
— О да, нам очень понравилась твоя игра! Особенно та часть, в которой ты стер меня из реальности, и моему другу пришлось собирать мою душу фактически по кусочкам в десяти предыдущих веках!
Драко от неожиданности сел на злополучный корень. Грейнджер назвала его другом? Африка замерзла? В Антарктиде выросли пальмы?
— То, что он собрал твою душу, еще ничего не значит.
— Я бы попросил! Очень даже значит.
— Замолчи, человек. Ее душа снова цела, ее тело вернулось в мир живых, но не ее имя, — Эшу хихикнул и потер руки. — Ее имя все еще пустой звук для всех, кроме тебя, конечно.
— Ничего, — Грейнджер топнула ногой. — Я могу снова создать себе имя. Я многое знаю, я умею трудиться. Твои козни не ударили по мне.
— Грейнджер, — слабо произнес Драко. — Но ты не создашь себе новый диплом. Не создашь себе звание героини войны — только если сама не развяжешь войну. Ты будешь только тенью своего прошлого.
— А мальчишка прав, — Эшу веселился. — Что ж, мальчик, если тебе так важно ее имя, может, пожертвуешь своим? Мне нужна одна жизнь — и я отпущу вас.
— Малфой, ты что, собрался умереть? — Грейнджер уставилась на него, хлопая глазами. — Ты готов умереть ради меня?
— Он не умрет. Только его имя. То же самое, что камень сделал с тобой. Вот только камень отнял тело, я же возьму лишь имя и всю историю его жизни. Все его поступки перейдут к другим людям, все его слова станут чужими словами. Его друзья, его семья…
— Я согласен, — отрезал Драко, поднялся на ноги и, раскинув руки, двинулся навстречу Эшу. — Я согласен, забирай.
— Малфой, нет! — Грейнджер кинулась ему наперерез и вцепилась в плечи. — Не делай этого!
— Грейнджер, — он осторожно отвел ее руки. — Подумай сама, что мне терять? Ничего хорошего, доброго я не сделал, мое имя запятнано — не отмыть. Я принесу эту жертву.
Она смотрела прямо в глаза, словно ища подвох в его намерениях, а затем приподнялась на носочках и осторожно, будто боясь спугнуть, поцеловала в щеку. Драко почувствовал, как скулы вспыхнули огнем.
— Спасибо, — прошептала Грейнджер. — Я постараюсь не забыть.
Драко кивнул, будучи не в силах выдавить из себя и пары слов, и отодвинул ее в сторону, замер, глядя Эшу в глаза, одним взглядом призывая его осуществить намерения.
Грянул гром. Грудь на миг сковало цепями, а затем — будто нечто невесомое, невидимое покинуло тело, и все вокруг закружилось. Драко упал.
Он падал бесконечно долго в густой черноте, в которой изредка то ли поблескивали холодные звезды, то ли проплывали маленькие рыбки. Уши заложило, и даже желание крикнуть не находило выхода. Драко закрыл глаза, готовясь к худшему.
А потом он ощутил удар о холодный камень и заморгал, пытаясь осмотреться. Он упал на садовую дорожку, устроенную вокруг забора, отделявшего Мэнор от внешнего мира. Калитка была всего в трех шагах, но когда Драко дернул за ручку, его отбросило.
Он потерял имя. И потерял наследные права. Что ж, этим стоило поделиться с Грейнджер. Как раз светало, можно было добраться до Лондона, перекусить в любом кафе и подумать, что делать. Особенно теперь, когда он остался без жилья и всех вещей. Даже старое доброе Акцио не работало. Впрочем, в сейфе оставались деньги — те крохи, что не конфисковало Министерство. И оставалось надеяться, что наличие ключа значило для гоблинов больше, чем память. Драко аппарировал, навсегда оставляя дом, от которого отказался.
«Гринготтс» оставил смешанные чувства: конечно, повезло, что наличие ключа оказалось для гоблинов достаточным аргументом, чтобы выдать Драко денег. Но с другой стороны, любой проходимец, укравший ключ и знающий номер ячейки, мог бы воспользоваться деньгами Драко. Впрочем, в защите сейфов сомневаться не приходилось. Чего стоили одни только замки, которые хоть в пыль сотри, все равно не откроются. А ведь это лишь зарождение банка. Что еще придумали гоблины — страшно представить. Впрочем, с некоторыми дополнительными защитными механизмами, вроде живого дракона или заколдованного водопада, Драко успел ознакомиться из брошюрки, пока ожидал у стойки.
И, как назло, часы показывали без пяти девять, когда Драко вышел из «Гринготтса». Ему едва хватило времени, чтобы добежать до общественного камина, нашарить в кармане щепотку чудом не намокшего Летучего Пороха и бросить в пламя.
— Атриум Министерства Магии!
В кабинет, где сидели они с Грейнджер, Драко ворвался ровно в девять.
— А вот и он, — Пенелопа Кристал повернулась на хлопок двери и смерила Драко недовольным взглядом. — Мистер-опять-забыла-ваше-имя, вам не кажется, что вы зачастили с опозданиями?
— Простите, мэм, — Драко бочком протиснулся к своему столу. — Долго добирался.
— Надеюсь, Гермиона, ты введешь своего подопечного в курс дела, — Пенелопа снова повернулась к Грейнджер. — Кстати, давно он у нас?
Грейнджер пожала плечами.
— Нужно посмотреть по бумагам. Где-то тут у меня было его личное дело, — она принялась рыться в ящике стола. — Вот. Дра-ко Мал-фой.
Она читала по слогам, словно впервые видела его имя. На такое Драко не рассчитывал. В груди тоскливо защемило.
— Когда я его успела принять на работу?
— Пенелопа, тут написано, что он направлен к нам по программе социализации, — Грейнджер недоуменно подергала себя за прядь волос.
— А он что-то сделал? Не помню его имени в списке военных преступников.
— Да, я тоже. Ладно, разберемся с экспедицией, попробую прощупать почву в Визенгамоте. В самом деле, неужели они собрались сажать всех, кто носит такую же фамилию, как и приспешники Волдеморта? Они ждут повторения позора, как это было с Блэком?
Драко уставился на Грейнджер и часто закивал.
— Не помню, чтобы у Люциуса был сын, — Пенелопа придирчиво осмотрела Драко.
— Я внучатый племянник, — внезапно охрипшим голосом произнес Драко. — Приехал в гости, а у вас война. Я же не знал. Попал в Азкабан, потом выпустили за недостаточностью доказательств обвинения. Вот, снимаю комнату в Косом переулке.
— Бедняга, — Пенелопа покачала головой. — Но чтобы с сегодняшнего дня без опозданий.
— Есть, мэм! — Драко шутливо козырнул, и она вышла. Грейнджер сидела, задумчиво подперев голову рукой и смотрела на него.
— Грейнджер? Что-то не так?
— Мисс Грейнджер, — поправила она. — Ну вот, опять забыла, как тебя зовут.
— Драко, — он улыбнулся. Похоже, проклятие Эшу и впрямь сработало. Его забыли все, даже Грейнджер. Но кто мешал напомнить о себе? — Мисс Грейнджер, как вы смотрите на то, чтобы вместе выпить кофе? Скажем, в обеденный перерыв. Думаю, это поможет вам больше не забывать моего имени.
Грейнджер секунд десять молчала, а затем внезапно кокетливо улыбнулась.
— Хорошо. Можешь начинать искать тему для разговора.
— Уже нашел, — Драко откинулся на спинку стула. — Знаете, я в последнее время увлекся Историей Магии.
Она улыбнулась и кивнула, после чего принялась перебирать свои бумаги. Драко же, хоть внешне и сохранял спокойствие, в душе ликовал. Больше никаких косых взглядов, тыкающих пальцем прохожих и шарахающихся детей. Никаких насмешек от Поттера и Уизли, и, что самое главное, ни капли презрения со стороны Грейнджер. А может — он покосился на нее, мечтательно улыбающуюся отчету — им и впрямь удастся подружиться снова. И если для этого нужно всего лишь потерять родовое поместье и переехать в съемную комнатушку в Косом переулке — так тому и быть.