Драко кивнул, запустил руки в карманы и медленно побрел вниз. Возвращаться на работу не хотелось: в кабинете было некомфортно, Пенелопа переживала личную драму и вполне могла начать бросаться на каждого, кто дышит громче, чем предписывает «Вестник колдомедицины».
Драко тянуло на поле для квиддича, хотелось посидеть на скамье, посмотреть на кольца, привести мысли в порядок — а то и вовсе бездумно пялиться в небо и предаваться воспоминаниям, которые еще не стали жертвой парадоксальной забывчивости. Однако же улица встретила его таким пронзительным шквальным ветром, что ностальгию как рукой сняло. Крепко стискивая зубы от холода, Драко доковылял до границы антиаппарационного барьера и аппарировал домой.
После обеда, который заботливый домовик едва ли не силой скормил Драко, тот отравился в свою комнату. «История Хогвартса», принадлежавшая неизвестному, всё так же покоилась на столе и вряд ли собиралась убегать. Справедливо рассудив, что книга может ещё денёк подождать, Драко рухнул на кровать и отключился.
Когда он проснулся, часы показывали половину второго ночи, а в голове набатом стучал вопрос: «Кто такая Гермиона Грейнджер?»
========== Глава 5 ==========
Заснуть так и не получилось. Драко сидел за столом, бездумно листал учебник по истории и бросал косые взгляды то на бисерную сумочку, то на камин. Он понимал, что наверняка когда-то был знаком с Гермионой Грейнджер, но не мог вспомнить ни её лица, ни голоса, ничего. Однако, вероятнее всего, и книга, и сумочка принадлежали этой таинственной волшебнице. По крайней мере, это предположение объясняло, откуда взялся ридикюль. При этом Драко до сих пор не знал, была ли она с ним на берегу Исы и, что самое главное, куда потом пропала. Он вновь покосился на камин, затем перевел взгляд на часы. Никто из его немногочисленных друзей и знакомых не заслуживал звонка по каминной сети в третьем часу ночи. Драко откинулся на спинку стула, пытаясь воскресить в душе какие-то эмоции, чувства, хоть что-то, что могло бы навести на воспоминание, но в груди клокотало то ли раздражение, то ли гнев.
Драко снова и снова перелистывал страницы многострадального учебника, надеясь найти хоть одну пометку. Безуспешно. Книгой явно пользовались — и довольно часто, но чуть потрёпанные страницы были чисты. Видно, мисс Грейнджер относилась к той части книголюбов, которые не переносят надписи в книгах. Драко сам был таким же, предпочитая закладки и листы с пометками.
Часы пробили восемь, и Драко, чувствуя себя абсолютно разбитым после бессонной ночи, поплелся вниз, в столовую, в надежде выпить чашечку кофе и привести мысли в порядок. Проходя мимо гостиной, он заметил боковым зрением что-то неладное и заглянул внутрь, да так и замер на пороге. Через всю гостиную пролегла широкая трещина. Насколько глубокой она была, Драко проверять не стал, хватило пугающей черноты.
«Время рушится, время гибнет!», — взвыл в голове голос Трелони.
— Удивительно, что оно решило начать с моей гостиной, — презрительно фыркнул он и побрел в кухню.
— С чего я вообще решил, что это время рушится, а не сам Мэнор? — спросил он у чашки кофе десять минут спустя. Чашка не спешила отвечать, зато самого Драко озарило. Он мог воспользоваться одним из тех приборов, которыми проверял свойства песка! Небольшой анализатор потока, который реагировал на малейшие изменения во времени. Анализатор, как, впрочем, и открытия собственно временных завихрений, были достоянием Отдела Тайн, научным прорывом одного из сотрудников, жившего ещё в пятидесятых.
— Разумеется, это теория наивысшей магии. В школе о таком не говорят, — любила добавлять Пенелопа, стоило разговору повернуть в сторону сложных и редких заклинаний. Впрочем, сейчас главная проблема состояла в том, что анализатор, как и остальные приборы, и чемоданчик с пробами были в кабинете МакГонагалл. Драко всё же ставил собственную безопасность выше любого научного интереса, так что единственную сложность представлял собой выбор — умыкнуть анализатор тайком либо же рассказать МакГонагалл о трещине.
До того самого момента, как Драко переступил порог школы, он склонялся к краже. Однако первым, что он услышал, был властный голос профессора МакГонагалл:
— Мистер Филч, вам следует немедленно отправиться на кухню и сообщить домовикам, что с сегодняшнего дня студенты завтракают, обедают и ужинают в общих гостиных факультетов ровно до тех пор, пока я не разрешу вернуться в Большой зал. Я сама предупрежу деканов и опечатаю двери. Это может быть опасно.
Драко бросился к Большому залу.
— Что случилось, профессор?
— Возникли некоторые, если можно так выразиться, трудности, — она поджала губы и указала на огромную трещину, расколовшую Большой зал по центру.
— Профессор МакГонагалл, — Драко вцепился в косяк двери, — у меня в гостиной точно такая же. Я, знаете ли, имел неосторожность связать ее появление со вчерашним пророчеством профессора Трелони. Что если время рушится, но при этом затрагивает и физический мир? И Хогвартс, и Малфой-мэнор достаточно старые здания, чтобы улавливать колебания времени.
— У вас есть предложение, как можно проверить эту гипотезу?
— Анализатор потока. Улавливает даже мельчайшие временные завихрения. Он лежит в моём контейнере с пробами в вашем кабинете.
— Мистер Малфой, немедленно несите его сюда! — скомандовала МакГонагалл, и Драко рванул наверх.
Когда он, запыхавшийся и взопревший, вернулся к Большому залу, МакГонагалл отгоняла от дверей группу любопытных младшекурсников.
— Завтракать будете в гостиной. Ступайте, нечего тут рассматривать.
Студенты явно не собирались сдаваться. Они вытягивали шеи и приподнимались на цыпочки в попытках заглянуть в приоткрытые двери Зала.
— Мне что, оштрафовать каждого на сотню баллов? — МакГонагалл сощурилась. Это подействовало лучше любого пинка. Детвору как ветром сдуло от дверей зала.
— Мистер Малфой, — МакГонагалл открыла дверь пошире, пропуская Драко вперёд, вошла следом и запечатала дверь изнутри.
Трещина внушала если не страх, то трепет уж точно. По спине пробежал неприятный холодок. Переборов в дрожь в руках, Драко достал из кармана прибор и поставил его на слизеринский стол.
— Не стоит ли подойти ближе?
— Спасибо, нет, — он скривился. — Анализатор улавливает малейшие завихрения. Если эта трещина действительно вызвана временным разломом, анализатор уловит завихрения даже на пороге школы.
Анализатор — юла чуть больше вредноскопа с колбой и небольшим клапаном на ней — покачивался на столе.
— Запускаю, — непонятно зачем отчитался Драко и открыл клапан, позволяя воздуху наполнить колбу. Юла анализатора вмиг раскрутилась и теперь посвистывала, а колба стремительно наполнялась алой дымкой.
— Это действительно временные завихрения, — протянул Драко, схватил со стола анализатор, достал из кармана палочку, заклинанием откачал воздух и закрыл клапан.
— Желаете взять анализатор домой и проверить трещину в гостиной?
— В этом нет нужды, — отмахнулся он. — Она такая же, как и эта, только меньше. Уверен, это последствия временного разлома. Пожалуй, в словах профессора Трелони была доля правды.
— Вы, мистер Малфой, слышали вчера настоящее пророчество, а не постановку для студентов, — МакГонагалл открыла дверь и вышла в коридор. Драко последовал за ней.
— Кстати, о пророчестве. Вам знакомо имя Гермиона Грейнджер?
МакГонагалл нахмурилась.
— Знаете, мистер Малфой, я помню каждого студента и каждую студентку. Кроме того, на посту заместителя директора я писала письма всем будущим первокурсникам и храню в памяти все случаи отказа из-за зачисления в другую школу. И, боюсь, я не знаю никакой Гермионы Грейнджер.
— Очень жаль. Думаю, что «Та, которая допустила ошибку» из пророчества Трелони — это Гермиона Грейнджер. Думаю, вы точно должны помнить.