Осьминог между тем вернулся к рассказу о возникших производственных проблемах. Итак, осьминоги по своим диетическим предпочтениям были хищниками. Рацион их состоял примерно из полусотни сортов различного мяса, которое производилось на планетах колониях, и которое предписывалось употреблять в установленные дни и часы. Осуществляли обеспечением населения мясом своего рода продовольственные картели, осуществляющие полный цикл производства и переработки, от фермы к обеденному столу потребителя. Похитивший меня «улей» на протяжении нескольких тысяч лет занимался снабжением планеты шестью видами мяса, в число которых до недавнего времени входила и «баранина».
Почему в прошедшем времени? Накрылся их бизнес. Как очень путано объяснил мне Осьминог, связь с планетой, где разводили «баранов», утрачена. Он крайне эмоционально рассказывал мне что-то о внезапно взбесившихся животных, уничтоженном персонале, разрушенных фермах, выведенном из строя телепорте. «Улей» установил новый телепорт, но он тоже сразу же был разрушен. Ситуация критическая. Запасов «баранины» осталось всего на несколько месяцев. Ну а потом… Потом, поскольку речь идёт о Традиции, осьминожьему сообществу предстоит сделать Выбор.
Компания моего Осьминога уже сейчас готова предложить потребителям взамен «баранины» ничуть не уступающую по питательным и вкусовым качествам «телятину». Вся подготовительная работа уже проведена. Но возникли непредвиденные обстоятельства. А именно, в ситуацию вмешалась фирма-конкурент, с которой борьба за рынок сбыта у «моих» осьминогов идёт уже двадцать тысяч лет. Они вышли с альтернативным предложением своего продукта, какой то «курятины».
А вот теперь самое интересное. Как я уже говорил, предстоит Выбор. В течение определённого периода, конкурирующие фирмы будут показывать по «телевидению» рекламу своей продукции. По окончании этого времени пройдёт своего рода всенародное голосование, определившее победителя. Появится новая Традиция. И всё. Результаты конкурса обжалованию и пересмотру не подлежат.
Вот такая вот интересная система. Своего рода «национальный заказ». Ни взятку сунуть, ни на откат не договориться. А в итоге победивший «улей» получит стабильный источник дохода на сотни, а то и тысячи лет. Поэтому ставки в уже идущей рекламной кампании так высоки.
Как я понял, дела у компаньонов осьминога на данный момент шли очень плохо. Предыдущей «образец» со своей работой не справился, запасного до моего появления у них не было. Поэтому «телевидению» сейчас крутили лишь рекламу конкурентов. Общественное мнение выстраивалось самым неблагоприятным для «нашего» «улья» образом. И моей задачей было осуществить решительный перелом в затянувшейся конкурентной борьбе.
Сейчас в рекламной кампании был установленный традициями трёхдневный перерыв. У меня было время на подготовку.
Я важность своей миссии сразу осознал. Дураком я никогда не был, и цену за свои услуги запросил соответствующую. Торговались мы долго. За время нашего разговора я хорошо успел изучить своего собеседника. Как оказалось, кожа осьминога – своего рода «зеркало души» - осьминоги меняют цвет в зависимости от своего настроения. Кажется, я где-то даже читал про такое. К концу беседы я уже знал, что розовый цвет означает удовольствие, зелёный – раздражение. Синий – обиду, а жёлтый – вроде нашей улыбки. Поторговавшись, сошлись на следующих условиях. По окончании контракта меня вернут на Землю, живым и невредимым, со мной доставят две тонны золота и две – алмазов. Это примерно, конечно, я же не знаю их единиц измерения. Мы в пересчёте на мой вес договаривались. Можно, наверное, было и больше требовать, но я решил, что мне и этого хватит. Алмазы, конечно, я «сырыми» попросил. Кто их знает, как они их гранят, под свой фасетчатый глаз. Уж про «рашен кант» наверняка точно ничего не слышали. Так что лучше сам огранкой займусь, в смысле, построю фабрику и ювелиров найму.
Наконец, мы договорились.
- Хорошо, - говорю, - где мне расписаться?
Он не понял. Объясняю: контракт мы заключили, надо бы зафиксировать как-то.
Осьминог даже посинел от обиды. Объяснил, что все договора заключаются только в устной форме. Традиция. Нарушить договор невозможно, предки это не одобрят. Я и не стал настаивать, вижу, что не врёт.