– Горе изменнику, – прокомментировал рассказ Ришелье. – Я и не предполагал, будто бы этот разбалованный сопляк способен связаться с врагами государства. В соответствующий момент он заплатит за это своей головой.
Я единственный в этй компании знал, что это не пустая угроза, и что очень скоро амбициозный маркиз поднимется на эшафот, имея, возможно, среди эскорта Сирано де Бержерака. Только я не стал высовываться со своими знаниями, подняв зато другой аспект проблемы.
– Я опасаюсь нечто большего, чем измена, Ваше Высокопреосвященство. Вы ведь и так собирались сообщить о наших работах венскому двору. Так что не думаю, чтобы nuda veritas (голая истина – лат.) могла бы нам так уж навредить. Гораздо сильнее я опасаюсь того, что вспышка электрического света могла быть замечена Серебристыми.
– А такое возможно? В последнее время никаких их объектов на нашем небе не наблюдалось.
– Из того, что мне известно, во времена атлантов на околоземных орбитах кружили многочисленные их технические средства, называемые спутниками, с помощью которых, несмотря на дальность в несколько десятков миль, можно было книгу прочесть, что у ж говорить о том, чтобы заметить электрический свет, да еще такой яркости. Если Чужие располагают подобной технологией, им будет легко догадаться, чо мы бросили им вызов.
– Так что вы посоветуете?
– Возможно, что это и излишне повышенная чувствительность, но я предпочту дуть на холодную воду. Мне кажется, что необходимо срочно прекратить деятельность в Мон-Ромейн, ученых оттуда эвакуировать и разместить в пяти различных местах, где бы они в безопасности продолжали свою деятельность. Результаты их трудов необходимо разослать самым выдающимся умам эпохи, ну а встречу монархов максимально ускорить.
– Займись этим, Джулио, – обратился кардинал к Мазарини. Тот тут же кивнул. – Еще я понимаю, дорогой иль Кане, что твоя экспедиция за океан с капитаном Фруассартом все так же остается актуальной, и что она, даст Бог, завершится успехом.
Это были последние слова, которые я услышал из уст Ришелье.
Так что мы поплыли по Луаре, среди волшебных замков, что обсели ее берега. Но не восхищение пейзажами заполняло мое время. С разговора с месье Бержераком во мне росло беспокойство, а всякий крупный ворон или скопа казались подлетающим кораблем Вырывающих Сердца. И тут же меня поглощало обдумывание подробностей грядущей экспедиции, а размышлял над тем, как безопасно добраться до Америки, беспрепятственно сойти на сушу, а уже там выследить центр неприятеля.
Турка Идриса Мардину полностью поглотил проект маленькой подводной лодки, заняться которым я ему предложил. Ее следовало буксировать за "Генриеттой", а на случай нападения Серебристых послужить местом подводного укрытия; она же могла бы пригодиться, если бы мы добрались до каких-то плавающих вражеских единиц. Находясь внутри нее, мы могли бы, к примеру, проникнуть в их укрепления, если бы таковые находились где-то над водой. Одновременно я попросил турка, чтобы при конструировании лодки он применял как можно меньше металла, и только лишь деревянные гвозди, чтобы объект не давал радарного отражения. Я спроектировал многопедальный привод, беря за образец нынешние водные велосипеды. Те же самые педали, благодаря специальным передачам, гогли служить для выкачивания воды из балластных камер, а еще ускорять оборот воздуха, который должен был поступать вовнутрь с помощью мягкой трубки, достигающей поверхности воды и снабженной поплавком и шариком из целлулоида (новейшее достижение Грудженса), защищающим от попадания в нее воды. Поплавок должен был быть замаскирован прицепленной к нему горстью водорослей.
Понятное дело, в память Жюля Верна (он родится как раз в Нанте через неполные две сотни лет) я решил, по предложению Павоне, окрестить эту педальную бочку "Наутилусом".
Несмотря на царящий на реке холод, в кабине, согреваемой созданной по нашему проекту керосиновой печкой, было довольно-таки тепло и, как говорят русские, уютно. Доктор Амбруаз де Лис занялся разработкой учебника "Хирургии и медицины", я же заранее установленным шифром писал письма Фоули, Палестрини, Грудженсу, ван Хаарлему и Мирскому, которых предусматривал на посты руководителей наших распыленных центров в Оксфорде, Падуе, Гейдельберге, Лейдене и в Кракове. У меня не было много ни времени, ни возможностей заниматься Лаурой, хотя и заметил, что в последние дни девушка остыла в своих отношениях ко мне. Не скрываю, я даже начал несколько заботиться, видя, как она, все охотнее просиживает с Лино, что ни говоря, гораздо более младшим по сравнению со мной, как она внимательно слушает его не слишком-то изысканные байки, играет в различные игры, смеется и с охотой поет. Per diavolo, неужто я становился ревнивым?