— Не базарь, Сомов! — оборвал его старшой. — Поднажми лучше чуток, самую малость осталось…
Сява недовольно хмыкнул.
— Еще малость, — прошипел Сява, круто выворачивая руль на вираже, — и мы станем покойниками.
Машину снова тряхнуло, отбросив от бордюра на проезжую часть, и в салоне раздалась нецензурная брань.
— Твою мать! — выругался Макарыч.
Он покрепче вцепился в поручень и гневно впился злым взглядом в шофера.
— Покойниками мы станем, — заверил командир, — если упустим беглеца! В этом можешь не сомневаться, дружок… Папаша не простит нам лажы…
Сява бросил неприязненный взгляд на соседа. «Какие они все болтливые и канючие! — подумал про себя парень. — Одним словом менты! Все дрожат за свою шкуру, особенно те, у кого она лощеная…»
— Стрелять нужно было! — раздался недовольный сипатый голос с заднего сиденья. — Упустим его, товарищ полковник, как пить дать упустим!
Макарыч круто повернулся к здоровенному бородатому мужчине.
— Чего каркаешь, Громов! — взъерепенился полковник, повысив голос и вымещая всю злость на своем подчиненном. — Я тебе стрельну! Я тебе так стрельну!.. Мне он нужен живым, — проревел полковник, — и только живым! Всего на часок, на пять минут, а потом я его…
Что бы он сделал с беглецом, полковник не договорил: глаза его в ужасе расширились, а узкие пересохшие губы растянулись в жалкой дурацкой улыбке на побледневшем, как простыня, крысином лице. Лица остальных пассажиров окаменели…
Сява резко нажал на тормоза, бросив машину влево… «Мерседес» по инерции протянуло несколько метров, по дороге он задел кого-то из пешеходов и тупо врезался бампером в «Икарус».
— Сука! — выругался Сява приглушенным дрожащим голосом, тяжело переводя дыхание.
Шофер был в шоке: отличный водитель, мастер спорта, он никак не ожидал такой глупой развязки. Сява прекрасно видел, как «жигуленок» идет на мигающий красный, стараясь оторваться от преследования. Беглец лихачил, у него не было другого выхода, но куда этот козел — шофер «Икаруса» — спешит?
— Сука! — еще раз выругался парень. — Мудак!
На мгновение в салоне воцарилась гробовая тишина, однако она продолжалась считанные секунды.
— Твою мать! — заскрежетал зубами полковник, энергично потирая кровавую ссадину на своем выпуклом лбу.
Это вывело из оцепенения его спутников. Они напряглись в немом ожидании.
— Назад! — рявкнул полковник. — Ты что, сволочь, заснул? Назад! Быстрее, быстрее!..
Сява быстро моргал бесцветными ресницами, стараясь сообразить, что от него требуется.
— А как эта. — водитель кивком головы указал на лежащую на обочине фигуру сбитой жертвы. — Я думаю…
Полковник резко оборвал Сяву взмахом руки. От негодования у него перехватило дыхание.
— Хрен с ним! Давай назад, дорогой… Думать я буду! — рявкнул он, сжимая кулаки.
Сява растерянно и как-то беспомощно посмотрел на полковника, словно не понимая, о чем идет речь:
— Хорошо, хорошо…
Бородатый, взвинченный до предела, не выдержал и заорал в самое ухо водителю.
— Сява, проснись! Сматывайся!
Начавшийся переполох прервал четвертый.
— Малыш, успокойся, все по плану, — пробасил глухой приказ сзади, — подай назад и не мельтеши!
Квадратный человек, молчавший до сего времени, говорил внятно и спокойно. Голос его был ровным и сдержанным. Лицо ничего не выражало, кроме холодной отчужденности. Его мысли были где-то далеко, за пределами этого серебристого «гроба».
— Подай назад, — тихо приказал он, — и догоняй…
Спокойный голос вывел из оцепенения водителя, парень словно очнулся. Он заметил, как вокруг машины стали собираться любопытные зеваки, как сбоку прошмыгнул «БМВ», как… Впрочем, Сяву больше ничего не интересовало. Он дал предупредительный сигнал и, взвизгнув резиной, подал назад.
Собравшиеся зеваки еще не успели посудачить о случившемся, а виновника аварии и след простыл… Зевакам ничего не оставалось, как только послать гневные проклятия в сторону наводнивших Россию черномазых, спекулянтов и нынешнего правительства… «Подоспевший» милиционер только подлил масла в огонь, чинно составляя протокол и высокомерно допрашивая побледневшего и растерянного белобрысого паренька — шофера «Икаруса».
Глава 3
Сосновый бор тихо шумел зелеными хвойными лапами, выделяя кислород. Дышалось легко и свободно, лес успокаивал. Вокруг стояла тишина, которую нарушали только трели птиц, скрип стволов да дуновение ветерка.