— Здесь кормят. Там — травницы. За тот поворот — лучше не соваться.
— Почему?
— Потому что это «Капля». Место, где сдаются сильнейшие. И где слабые слишком верят в свои силы.
— Кабак? — догадался я.
— Таверна. Но об этом позже.
Мы вышли на мост через канал. Ни воды, ни реки не было видно. Только туман. Он стелился внизу, как пуховое одеяло. Над ним — фигуры на лодках. Призрачные, полупрозрачные, словно они были не людьми, а тенями.
— Это уже граница, — пояснил мой проводник. — Дальше — боевые расчеты на случай атаки тварей на город. Нам туда пока рано.
— А атаки часто случаются?
— Редко. Твари не горят желанием ломать зубы о городские стены. Их стихия — Дикие земли. И вот там они отрываются на нас по полной. Но что делать — Ноктиум добывать надо…
Мы постояли молча.
Потом он повернулся ко мне.
— Слушай, Ром… — слегка запинаясь, проговорил товарищ. — Я знаю, что ты пока как тень без хозяина. Но здесь… ты уже не один. Ты уже не безродный.
— Меня это не смущает.
— Да замолчи ты! Дай договорить. Это клан. Не просто слово. Когда пойдёшь в бой — кто-то будет прикрывать тебе спину. Всегда. И, возможно, это буду я. Таких, как Остен, гораздо меньше, чем таких, как я. Просто… я знаю, каково быть отщепенцем.
— А еще я тебе деньги принес, — ухмыльнулся я.
— Потому что ты прошёл. И потому что Лия уже начала на тебя смотреть.
— Не думаю, что это добрый знак.
Хван хитро прищурился.
— В клане Лунорожденных не бывает добрых знаков. Бывают важные. Её взгляд — один из них.
Он достал из кармана и протянул мне кусок тёмной лепёшки с вкраплениями орехов и чего-то мягко-сладкого.
— На, ешь. Сила пригодится. Особенно перед тем, что нам сейчас с тобой предстоит…
— Что это?
— Пирог Судьбы. По крайней мере, так написано у лавочника.
Я откусил. Горько. Сладко. Живо.
— И правда, забавная метафора.
Хван ухмыльнулся.
— Привыкай. Здесь всё примерно так. А теперь… Таверна! Отказ не принимается, я угощаю!
Я улыбнулся. Этот парень и правда был бесхитростным и открытым. И он начинал мне нравиться все больше.
— Это посвящение, Ром. Все, кто остаются в клане, проходят через «Каплю». Там узнают, кто ты, как пьёшь, и стоит ли за тебя умирать. Так что это обязательный элемент программы.
И мы двинулись на другую окраину квартала.
Улицы светились иными огнями: холодными, синими, зелёными. Фонари дрожали, словно дышали, а стены домов тускло мерцали в их свете. Магические повозки скользили мимо без звука. Люди — не говорили, а перешёптывались. Даже магия здесь текла по-другому. Не резкими всполохами, а ленивыми тенями, что ползли вдоль фасадов.
— Почти на месте, — сказал Хван, свернув в арку, которую я бы никогда не заметил сам. — «Капля» держится на трёх принципах: не задавать лишних вопросов, не использовать магию без нужды и не пить из фиолетового графина.
Интрига.
— Что не так с фиолетовым графином?
— В последний раз один маг выпил из него и всю ночь разговаривал с собственным сердцем. А оно, похоже, было на него в обиде. Я, знаешь ли, пока не готов заглядывать внутрь себя.
Таверна «Чернильная капля» оказалась куда атмосфернее, чем я ожидал.
Вход вырос перед нами неожиданно — чёрное дерево, старые глифы, мерцающий знак над дверью: стилизованная капля, в которой угадывалось очертание луны.
Внутри царил полумрак. Не темнота, а уютная тень. Фонари под потолком отбрасывали пятна синего и янтарного света. Одинокий скрипач, стоящий в углу, играл, не касаясь струн — тень его лука двигалась сама.
— Эй, Хван! — крикнул кто-то с балкона. — Опять с новеньким?
— Ага. Этот ещё и выжил, прикинь!
Смех. Несколько хлопков.
Меня оглядывали — без враждебности, но внимательно. Как рассматривают новый клинок: подойдёт ли к ладони, не сломается ли в бою.
— Вот, — Хван провёл меня к дальнему столу. — Здесь сидят свои.
Свои — это ещё трое. Один с белыми косами и татуировкой на шее. Рядом с ним — девушка с глазами двух цветов — янтарным и серым. И парень в маске, задравший ее на макушку.
— Это Тира. Это Мерц. Это Грон, — представил своих друзей Хван. — Все — рекруты. Но некоторые уже побывали на заставах.
— А ты, Ром, — сказал парень с косами, — тот самый, что вызвал фантомную Тень на первом поединке?
— И дважды уложил на лопатки Остена, — добавила девушка. — Вот это точно тянет на бесплатную кружку грибного эля…
Я улыбнулся.
— Мне не стыдно.
Парень в маске — Грон — усмехнулся:
— Теперь тебя будут звать «Пробойник».
— Неофициально, — уточнила девушка. — А не то Остен настучит в Совет за оскорбление чувств элиты.