Допустимо ли… Я краем глаза посмотрел на Элвину. Та не подала виду. Я наморщил лоб и перебрал варианты. Закон — штука коварная. Как и преподаватели.
Написал ответ.
Через пять вопросов я начал чувствовать, что поплыл. У меня хорошо варила голова, но выучить за один лунный цикл то, что здесь изучали годами — задача со звездочкой. Конечно, я не вылезал из библиотеки и архивов, но и вопросы здесь были каверзные.
Элвина заметила это. Её локоть легко коснулся моего, как будто по ошибке.
— На десятый — ответ: «запрещено указом номер триста восемь», — шепнула она.
Я коротко кивнул в знак благодарности, а Элвина тут же отодвинулась от меня — по рядам снова принялись расхаживать наставники.
Финальный вопрос звучал почти издевательски: «Назовите обстоятельства, при которых можно обойти Тройное Ограничение при задержании мага в Верхнем круге Альбигора». Тройное Ограничение? Я видел этот термин в архиве. Один раз. Случайно. Когда искал список запрещённых комбинаций артефактов. Ну ладно.
Писал быстро. Вспоминал структуру документа. Если я все верно понял, то Тройное ограничение касалось безопасности горожан. А Верхним кругом, собственно, именовался центр города. Я сослался на внутренний указ Совета Альбигора. Добавил примечание из судебной практики. Этого должно было хватить.
— Время, — произнёс один из магистров. — Ответы будут проверены в течение шести часов. Все получат уведомление о результатах позже.
Рекруты начали расходиться. Сдавали работы магистрам и торопливо выбегали из аудитории. Я медлил, перепроверяя свои ответы. Элвина подождала. Когда мы вышли в коридор, она впервые с начала дня улыбнулась открыто:
— Ты удивил меня.
— Надеюсь, в хорошем смысле.
— В лучшем. Особенно с тем примером из практики Канцелярии Городского совета. Это было… неочевидно. Оказывается, ты глубоко зарылся в архивы.
— Значит, ты все время подглядывала в мои ответы? — улыбнулся я.
Девушка немного смутилась.
— Не смогла удержаться. Да и как я могла позволить самому успешному кандидату в Лунные стражи провалиться на столь скучной дисциплине, как право?
Мы прошли дальше по коридору, чтобы не шуметь — в соседних залах наши товарищи тоже отдувались по другим дисциплинам.
Я чувствовал, что между нами что-то поменялось после того, как Элвина сдала Остена. Чуть меньше отчуждения. Чуть больше доверия. Или игры в доверие. Что, по сути, одно и то же, если ты — сильный, но безродный чужак.
— Почему ты вообще мне помогаешь? — спросил я, замедлив шаг.
— Потому что ты слишком важен для клана, чтобы завалить теорию. И… — она на секунду замолчала, — потому что мне не всё равно.
Вот это уже не походило на простую игру. Я замер. Она обошла меня и, не оборачиваясь, бросила через плечо:
— Но твоя подружка, конечно, будет иного мнения.
— Не увиливай, Элвина. Почему ты сдала Остена? Он — сын барона, ты — родственница магистра, и Лия — тоже элита. Вас объединяет история клана и место ваших семей в нём. Так зачем ты решила поссориться с себе подобным?
Она не сразу ответила. Сделала несколько шагов, молча разглядывая стену. Потом остановилась, повернулась и уставилась мне прямо в глаза.
— Потому что Остен перешёл черту. Не ему решать, кому место в клане, а кому — нет. И даже не его отцу. Это решают лишь Герцог и его советники. И раз Герцог Варейн посчитал тебя важным и достойным занять место в клане, то это так и есть. — Она улыбнулась. Снова этой хищной улыбкой. — И, кроме того, ты просто мне нравишься.
Я моргнул и принял смущенный вид.
— В каком смысле — нравлюсь?
— Думаю, ты и сам все понимаешь. Сила, Тень, загадочное происхождение и… обаяние. Такое сочетание интригует.
Я чувствовал, как у меня напряглись плечи. Привычка. Когда кто-то подходил слишком близко, я ждал удара. Элвина же просто стояла и смотрела, не отводя глаз. Ни высокомерия, ни лести — только холодная решимость.
— Лия считает, что ты шпионишь за мной, — сказал я.
— Разумеется. Я дочь мастера Трейна, внучатая племянница магистра Трейна и правнучка советника Трейна. Кем мне еще быть?
— И? — я сделал приглашающий жест.
— Я не шпионю. Но даже если бы и шпионила для семьи, то, конечно же, не призналась бы. Просто Лия слишком ревностно охраняет свою добычу.
Я широко улбынулся.
— Вот, значит, кем вы меня считаете, дамы. Добычей.
— Ну, некоторые не прочь на тебя поохотиться.
— А ты, Эл? — я сбавил шаг.
Она лишь метнула на меня косой взгляд и отвернулась, чтобы я не заметил выражения ее лица.