Альтен слегка улыбнулся и взял спутницу за руку.
— Что ж, приятно, когда кланы опираются не только на проверенные связи, но и пополняют свои ряды из других сословий. К слову о талантах. Позвольте представить мою дочь — Пастора Бликов, Циллию Альтен.
Она сделала шаг вперёд.
Я бы солгал, сказав, что не заметил, как Элвина напряглась. Но и сам я… задержал взгляд.
Циллия была тем типом красавицы, что портит жизнь поэтам и приносит славу дуэлянтам. Высокая, но не слишком. Стройная, с изгибами, которые прекрасно угадывались под платьем. Волосы — светлые, с лёгким золотистым отливом. Глаза — чистейшие, ледяные голубые, без намёка на наивность. Кожа — бархатная, безупречная. Настолько совершенная, что начинаешь подозревать магию или хороший косметологический кабинет.
И что-то в ней было…
Знакомое.
Я смотрел на неё дольше, чем следовало. Она заметила, конечно. Но не отвела взгляда. Только чуть приподняла подбородок, словно она эксперт, а я — экспонат, и она решала, заслуживаю ли я выставки.
Я уже видел её. Точно видел. Тень дрогнула под ногами.
Но вслух я не сказал ничего.
— Честь встретить вас, Пастор, — отозвался я. — И вас, лорд Альтен. Праздник Равенства объединяет всех, не так ли?
— Иногда, — усмехнулся Альтен. — А иногда просто показывает, кто к чему стремится.
Он чуть поклонился Элвине, затем мне, и сделал знак дочери.
— Не смеем вам мешать. Передайте моё почтение магистру Трейну.
Циллия кивнула — коротко, и только уголок её губ дрогнул, едва заметно. Улыбка? Или насмешка?
Они ушли в сторону мозаичной арки, оставив за собой аромат тонких благовоний.
Элвина молчала. Я — тоже.
Тень под ногами снова стала спокойной. Но у меня по позвоночнику пробежали искры.
Потому что эта Циллия тоже смотрела на меня так, словно узнала.
Глава 16
Вечер перед финальным экзаменом — Ночью Бдения — ощущался особенным. Даже стены казармы дышали иначе — напряжением, молчаливым ожиданием. Воздух казался гуще, словно сам Альбигор затаил дыхание, любопытствуя, кто из нас станет Лунным стражем, а кто останется с клеймом непригодного.
Я сидел в оружейной, окружённый запахами масел, ноктиумными растворами и металлом. В третий раз протирал рукоять Тень-Шаля, хотя она и так сверкала. Нужно было держать руки занятыми, пока в голове укладывались события последних дней. Своего рода медитация.
Со стороны входа донёсся шорох.
— Можно войти? — прошептала Лия. Я не обернулся. Просто кивнул.
Она вошла беззвучно, как всегда. В руках — две маленькие кружки с отваром чёрных зёрен. Ароматный пар поднимался над ними тонкими лентами, и в этом было что-то уютное, домашнее.
— Наше маленькое прощание, — сказала она и поставила одну из чашек передо мной. — Надеюсь, мы оба переживем испытание, но… Словом, на удачу.
Я усмехнулся и отложил Тень-Шаль на стойку.
— Обычно в казармах на удачу пьют что-то посильнее. Например, корень шалмары, настоянный на самогоне дядюшки Ройса из «Капли».
Лия слабо улыбнулась.
— Не думаю, что напиваться накануне Ночи Бдения уместно.
— Наверное.
Я взял кружку, вдохнул аромат отвара и сделал маленький глоток. Горький крепкий напиток разлился теплом по телу.
— Спасибо. У тебя здорово получается его варить.
Она молча кивнула и устроилась рядом со мной на деревянном ящике с ветошью. Мы долго молчали.
— Ты отдалился, — сказала Лия, не глядя мне в глаза. — Это из-за того, что случилось с Элвиной там, в секторе?
Я поднял взгляд. В её глазах, казалось, не было игры. Обычное человеческое беспокойство. Или очень хорошо отрепетированная имитация.
— Я сосредоточен на финальном испытании, Лия, — ответил я, глядя прямо на неё. — Завтра — ночь, которая может перечеркнуть всё, чего мы добились до этого. Не хочется погибнуть из-за того, что застёжка брони слетела в неподходящий момент.
— Это не только про завтра, Ром. Ты стал… другим. Словно отступил на шаг. Я не злюсь и не обижаюсь. Просто не понимаю, почему. Мне казалось, мы начали доверять друг другу…
Я вспомнил всё, что говорила Элвина о Лие и задании, которое она выполняла. Впрочем, нужно быть идиотом, чтобы доверять и Элвине. Пожалуй, единственным с кем я всё ещё чувствовал себя легко и комфортно, оставался Хван.
Но я не собирался демонстрировать свою осведомлённость. Если Элвина права, то со временем Лия оступится, и можно будет поймать её на горячем. Правда, понять бы ещё, что потом с этим делать.
— Всё в порядке, Лия, — сказал я, глядя в на чёрный осадок в кружке. — Просто я не из тех, кому нужны долгие прощания.