— Ты должен понять, — Рионис наклонился ко мне. — Это не из ненависти. Лишь необходимость. Ты — ошибка, позор всего клана и… пятно на репутации нашего отца.
— Ты не один из нас и никогда не станешь им, ублюдок, — добавил Фиор. — Ты — угроза традициям и сложившемуся положению. Отец слишком мягок, и его можно понять… Но кто-то должен проявить жёсткость и обезопасить клан.
Мои губы едва шевелились. Эти идиоты чем-то меня накачали. Даже сейчас перестраховывались и вели себя как трусы. Не вызвали на поединок, не решили вопрос сталью. Нет, опоили и обманом вывезли в пустыню.
— С… слабаки, — прохрипел я. — Гребаные трусы.
— Отцу доложат, что ты героически погиб, защищая нас от нападения тварей, — ухмыльнулся Рионис. — Его сердце и так будет разбито, так что сказка о твоей благородной гибели станет утешением.
Фиор наклонился к самому моему лицу.
— Но это будет последнее одолжение, которое мы тебе сделаем, бастард. Больше ты не будешь претендовать на власть.
Я хотел говорить. Кричать. Проклясть. Но мышцы лица онемели. Собрав остаток сил, я попытался разорвать кандалы, но артефактный металл был слишком крепким. Ничего не вышло.
И я просто плюнул в рожу Фиору.
— Ах ты мразь!
Он пнул меня — точнее, моё тело, под ребра, и у меня снова перехватило дыхание от боли.
— Хватит возиться с ним, — велел старший брат. — Просто засади ему кристалл в грудь и закончим на этом.
Фиор осторожно, словно сам боялся, вытащил из мешочка чёрный кристалл. Самородок грязного Ноктиума. И хищно улыбнулся.
— Мы не оставим тебе шанса даже быть похороненным в склепе клана, — ухмыльнулся он, подбрасывая на ладони кристалл. — Твоё тело будет заражено так сильно, что его не пропустят в Альбигор. Любая рамка испепелит твои останки…
— Да кончай его! — рявкнул Рионис. — Солнце село, а нам еще ехать!
Фиор холодно улыбнулся и крепче перехватил длинный острый осколок, как кинжал.
— Прощай, Ром.
А в следующий миг меня пронзила боль. Тело выгнулось дугой, рот принялся хватать воздух, но лёгкие горели. Моё лицо перекосило в немом крике.
Я чувствовал, как грязный Ноктиум проникал внутрь, как корни в рыхлую почву. Каждая частичка — как нож. Он разливался по венам, отравляя кровь и лишая меня силы.
Кровь зашлась пламенем. Сознание раскололось…
Я отключился. Не знаю, надолго ли.
А когда открыл глаза, то не поверил тому, что увидел.
Твари появились из теней, выскользнули из-за скал и набросились на моих убийц. Не знаю, что именно их привлекло. Возможно, кристалл, который торчал у меня из груди.
Рионис не успел обнажить меч. Фиор закричал.
— Бежим!
Я видел, как гигантская тварь с лёгкостью выбила меч из рук Риониса и вонзила когти в его грудь. Всего миг — и принц уже истекал кровью, а свет уходил из его глаз. Фиора прижали к земле, он завизжал, как ребёнок, но нашарил на поясе артефакт и активировал его прямо перед глазами твари. Песчаная дюна озарилась молочно-белым светом, столь ослепляющим, что даже огромная тварь выпустила жертву из когтей.
Фиор всегда был пронырой. Ему хватило этих мгновений, чтобы сорваться с места и побежать в сторону повозки. На ходу он бросал себе за спину артефакты-вспышки, которые распугивали мелких тварей.
— Трус, — прохрипел я и закашлялся собственной кровью. — Предатель…
Я горел изнутри. Казалось, ещё немного — и я просто взорвусь.
И в этот момент надо мной наклонилось что-то тёмное. Силуэт, сотканный из мрака. Со светящимися глазами.
Тень.
Тварь развернулась и подошла ко мне, склонилась надо мной, медленно качая огромной чёрной башкой.
«Идеальный сосуд», — проговорила она. — «Дитя Дня и Ночи. Носитель благородной крови имперских Домов по линиям отца и матери. Ваш дальний потомок, повелитель. Пусть и изменённый генами аборигенов…»
Тварь обернулась к Тени:
«Лучшего шанса не будет. Найти столь идеальный для переноса сосуд — везение…»
Тень покачала головой, словно сомневалась. Указала полупрозрачной тёмной рукой на кристалл Ноктиума в моей груди. Я уже плохо различал сон и явь — грязное вещество сделало своё дело. Я умирал.
«Нужно попробовать, повелитель», — проговорила тварь. — «В нем развивали только талант к Свету, но Ноктиум должен активировать склонность к Тьме, что есть у него в крови».
Тень медленно кивнула и приблизилась. Тварь взглянула мне в глаза.
«Они привезли тебя сюда, чтобы убить. Отдать на растерзание». — Её голос прозвучал в моей голове, как эхо. Мужской и женский одновременно. — «Ну и кто после этого чудовище?»
Тень взялась полупрозрачной рукой за кристалл и… словно нырнула в меня.