Я закричал. А затем отключился.
— Ох, гриб…
Я вынырнул из потока образов и воспоминаний и лишь сейчас заметил, что всё ещё держал в руке Тень-Шаль. Тварь молча глядела на меня, давая мне время прийти в чувство.
Я понял всё.
Они соединили умирающее тело и скитающийся дух. Но два сознания остались и блокировали друг друга. Лишь сейчас удалось стереть границы.
Ромулус эн Барлион, генерал захватчиков, погибший на стене Белого Утёса. И Ромассил Хал — бастард Доминуса Солнцерождённых. Оба — я.
Я был потомком генерала по обоим родителям. И это — мост между мирами. Плоть, что могла вынести перенос.
Осквернённый грязным Ноктиумом Пастор Бликов, рождённый от женщины со склонностью к Ночи.
Идеальный сосуд.
И Тень вошла в меня. Точнее, в тело того бастарда. Не как захватчик, но как новая часть.
Я — сгорел. И родился заново.
Иная сила, изменившиеся черты лица, которые теперь сочетали оба духа, что я в себе носил. Даже волосы потемнели. Теперь меня с трудом могли бы узнать свои же.
И теперь я мог выбрать, кем стану дальше.
Тени крутились вокруг меня, как молчаливые сторожа. Высшая тварь — Пергий — стояла рядом. Она посмотрела мне в глаза и склонилась к земле:
«С возвращением, мой повелитель».
И я принял это — я вернулся. Не как ублюдок. Не как безродный.
Как тот, кто помнит, кто ведёт за собой. Больше не было Ромулуса эн Барлиона из другого мира. И не было бастарда Ромассила.
Был Ром. Просто Ром из клана Лунорождённых. Пока что.
Я обернулся и застыл.
Вокруг меня собрались десятки, сотни тварей. Огромные, изломанные, безголосые. Часть из них — без формы, как капли металла. Другие напоминали кошмарных чудищ, будто вырванных из сна алхимика. Все они застыли вокруг меня, вытянувшись в поклоне. Ни звука. Ни движения. Только лунный свет скользил по их телам, отражаясь на моей коже.
Я чувствовал… не страх. Нет. Родство.
Как будто я вернулся домой. Но дом давно перестал быть домом. И всё, что осталось — руины, солдаты без войны, клятва мёртвой империи.
Я взглянул на небесное тело, что некогда называл домом. Осталась ли там жизнь? Потеряли ли мы тот мир безвозвратно — или всё же остался шанс? И почему они всё же не смогли добраться сюда? Что пошло не так?
— Встань, Пергий, — велел я и дотронулся до гладкого панциря.
Высшая тварь подняла голову. Остальные остались на месте.
— Встаньте все.
Они подчинились. Послушно, как один организм. И забили лапами по песку, отбивая ритм марша. Я помнил его. Древний гимн Империи. Гулкий ритм внутри — как сердце, бьющееся на границе двух миров.
Пергий обратил на меня изумрудно-зелёные глаза.
«Мой повелитель, какова будет ваша воля?» — он смотрел на меня с надеждой. Они все так смотрели. — «Вы прикажете продолжить Вторжение?»
Глава 18
Продолжить вторжение?
Я тряхнул головой, отгоняя остатки видений, и убрал Тень-Шаль в ножны.
— Вторжение было слишком давно, — ответил я. — С тех пор этот мир изменился. И пусть план Императора пошёл не по плану, но именно наше вмешательство сделало этот мир таким, каким я его вижу. Они взяли часть наших технологий себе на службу. Теперь это не просто земля дикарей, а развитая цивилизация.
«Они всё еще не знают и половины того, что изобрела Империя, повелитель…»
Я покачал головой.
— Но и нам это более недоступно. Сейчас не время атаковать и разрушать, Пергий. Я многое вспомнил, но и я теперь — другой. — Я ударил себя по плечу. — Моя оболочка гораздо слабее, ибо это лишь дальний потомок наших Великих Домов. Все мои собратья, кто прибыл сюда, разбавили кровь аборигенской и растеряли большинство способностей. Но и вы уже не те, что прежде. Глупо это отрицать.
Пергий склонил голову, и несколько других Высших позади него согласно кивнули.
— Не думаю, что нам необходимо грубое вторжение, — заключил я. — Время упущено, преимущество утрачено. Сначала я намерен выяснить, почему не прибыли остальные легионы. И детальнее изучить Альбигор.
Я сделал вдох, прислушиваясь к себе.
— Мой приказ: сегодня не трогать никого из рекрутов. Ни одного.
Тишина.
«Поздно, повелитель», — произнесла одна из тварей. — «Один солдат уже вступил в бой. И проиграл. Мы отвечаем, если на нас нападают. И нам тоже необходим Ноктиум, чтобы поддерживать функционирование…»
Я сжал кулаки. Внутри меня что-то дрогнуло.
— Кто?
«Мужчина. Совсем молодой. Они всё еще считают, что обретут славу, если убьют как можно больше».
— Других не трогать, — велел я. — Просто не подходите к ним — и они не станут вас искать. Отныне вы не нападаете первыми.