— В общем, молчу дальше, как камень, — кивнул я. — Это не трудно.
— Ты хоть понимаешь, что тебе шьют, парень?
— Уже начинаю догадываться, — протянул я. — Убийство принца, сокрытие личности и… ну, наверное, сногсшибательную харизму. Над последним, увы, я не властен.
— Ром, — тихо сказала она. — Сейчас не время для бравады. Принц Рионис действительно убит. Его останки нашли в Диких землях. Принц Фиор указал изхрасположение. И он назвал тебя виновным. С учетом твоей потери памяти и неясного прошлого, сам понимаешь, что вопросы к тебе будут.
Я пожал плечами.
— Принц Фиор, должно быть, ошибся. Какой из меня Солнцерождённый?
Мирена Трейн покачала головой.
— Это больше, чем разбирательство, Ром. Это политика, — сказала она. — Два великих клана делят власть в Городе и Совете. Один — потерял одного из наследников. Второй — укрыл, как они считают, убийцу. Они хотят скандала. Хотят крови. Ты — идеальный кандидат, чтобы повесить всех собак.
Я медленно выдохнул. Слова посла не напугали — только подтвердили то, что я и сам уже чувствовал. Я оказался на краю доски, и кто-то явно собрался играть мной как фигурой, не зная, что эта фигура умеет двигаться по правилам своей собственной игры.
— И что вы предлагаете? — Спросил я.
— Сиди и молчи. Остальное сделаем мы, — ответила Мирена. — Сейчас мы пытаемся выяснить, почему они вообще решили, что ты подходишь на роль обвиняемого. Выясним — станет проще.
Я улыбнулся.
— Меня радует, что мой вопрос будет рассматриваться полным составом Совета.
Посол и адвокат переглянулись.
— С чего ты взял, что это сделает всё проще?
— Проще не сделает. — Я улыбнулся и откинулся на спинку неудобного стула. — Но если Дневной клан так хочет найти виновного в гибели своего обожаемого брата, то он его получит.
Меня привели на заседание Совета на утреннем Переходе.
Дворец был построен как манифест. Белый камень Дня, Черные скульптуры Ночи, металл Пламенников, деревянные арки старых купеческих гильдий, витражи с узорами магических кланов, высеченные слова на старом и новом языках. В старом угадывалось родное наречие моей Империи.
Конвой провёл меня через внутренний дворик — зеркальный бассейн, фонтаны, статуи, ползучие растения и клумбы с невероятными цветами. Я шёл молча. Не закованный — спасибо послу Трейн. Но под надзором. Один из гвардейцев сопел как кузнечный мех, чем невероятно меня раздражал.
— Наверх, — распорядился один из встречающих чиновников в ярко-синей мантии. — Слушания пройдут в Большом зале.
Сам зал встретил меня тишиной.
Высокий потолок, своды, светящийся купол с изображением двух ликов — Луна и Солнце. Вокруг них — всполохи пламени, звезды, листья. Всё — символы старых кланов.
А на возвышении — длинный стол из монолитного гранита на пятнадцать мест для советников.
Герцог Варейн был в серебре и чёрном. Холодный, как клинок, но взгляд его был направлен прямо на меня. За его спиной стола магистр Салине. Рядом с ней — посол Трейн — в чёрно-зелёной мантии, с гербом клана. Усталая, но стойкая. Она молча кивнула мне.
С другого края сидел Доминус клана Солнцерождённых — в белоснежной накидке поверх мундира, с жезлом, украшенным солнцем. Рядом с ним — Фиор. Младший принц, теперь единственный официальный наследник. Весь такой вычищенный, надушенный, ослепительный до зубного скрежета.
Лорд Альтен тоже был там. Надменный, как всегда. Его дочь — Циллия — сидела в боковом крыле, но её взгляд я почувствовал. Она внимательно наблюдала.
— Обвиняемый прибыл!
Меня подвели в центр мозаичного круга.
Первым заговорил старик в мантии цвета старого золота и с эмблемой весов и клинка.
— Гражданин Альбигора, Ромассил Хал, ты был вызван на заседание Совета по обвинению, затрагивающему интересы двух великих кланов и порядка города.
Я молча улыбнулся.
— Тебя обвиняют в убийстве принца Риониса Кархала, наследника Доминуса Солнцерожденных. А также в сокрытии подлинной личности, что, в свою очередь, нарушает принципы равновесия между Днём и Ночью. Что скажешь в свою защиту?
— А зачем говорить, если уже всё решили?
— Никто ничего не решил, — хрипло бросил Варейн. — Пока.
Салине не вмешивалась. Только мрачно обводила взглядом советников.
Доминус приподнял бровь. Его взгляд пересёкся с Салине — и это была вспышка. Не дуэль. Не вызов. Что-то… более глубокое.
Фиор поднялся и прошёл вперёд, но его остановили. Пока что была не его очередь.