Посол Трейн поднялась и чётко, без тени волнения, произнесла:
— Совет Альбигора обязан помнить, что обвиняемый не признал своей вины. Что доказательств пока не предъявлено. И что у клана Лунорожденных есть право на защиту своего рекрута.
Она переглянулась с Герцогом, и тот кивнул.
— Мы не просим пощады, — продолжила мать Элвины. — Мы требуем справедливости. Разбирательство должно быть детальным. Вы не осудите юношу, прошедшего инициацию Ночи, лишь за то, что кто-то говорит, будто он — из Дня.
Доминус склонил голову, как бы признавая: ход сделан.
— Пусть принц Фиор выступит, — сказал представитель Совета. — Он излагал свою позицию. Но теперь… пусть выскажет свою версию событий.
Фиор поднялся на трибуну так, будто собирался читать манифест, а не мстить за личную обиду. Глубокий вдох, безупречные складки золотого плаща на плечах, серьёзное лицо с маской скорби — и я почти поверил, что он сейчас заплачет.
Он не смотрел на меня. Умно. Правильно. Столкнись наши взгляды — маска бы треснула.
— Уважаемые члены Совета, — начал он, — я не хотел говорить эти слова. Не хотел снова вспоминать ту трагическую ночь. Но я обязан. Обязан перед памятью брата. Перед долгом. Перед городом. Меня зовут принц Фиор Кархал, сын Доминуса и брат покойного наследника принца Риониса. Я — свидетель. Единственный выживший очевидец той трагедии.
Слово «единственный» он проговорил с особым нажимом. Пауза. Вздох. Ему бы пьесы играть.
— Нас было трое, — сказал он тише. — Я, Рионис… и он. Ромассил Хал. И еще паа охранников. Ром был нам другом, братом…
Он поднял глаза к куполу. Там, где сияли два ликá — Лунный и Солнечный.
— Мы доверяли ему. Он был с нами с юности. Талантлив, отважен, честолюбив. Мы всегда относились к нему как родному брату, хотя и знали, что он всего лишь бастард нашего отца. Мы не знали… — голос его чуть дрогнул, — мы не знали, что всё это время он ждал момента, чтобы попытаться уничтожить нас.
В зале — шорохи, вздохи, кто-то тихо цокнул языком. Салине осталась неподвижной. Варейн только чуть наклонил голову. Мирена Трейн была холодна, как северный лёд — она явно воспринимала факты, а не эмоции. Я отметил это. И поблагодарил молча.
— В ту ночь мы покинули пределы Альбигора. Решили встретить рассвет в форте. По дороге Ромассил предложил проверить один источник в Диких землях. Говорил, что нашёл нечто важное. Мы поверили. И оказались в ловушке… Взрыв нестабильного Ноктиума убил нашу охрану. Ромассил воспользовался нашим смятением и… вонзил клинок Рионису в сердце!
На этом месте я усмехнулся. Почти в голос. Но сдержался. Пусть доиграет спектакль.
— Он ударил первым. — Голос Фиора стал жёстче. — Рионис принял удар на себя. Он пытался нас защитить. И погиб. Я с трудом сумел уйти, раненый. Взрыв привлёк тварей, и мне пришлось спасаться бегством! Позже меня нашли патрульные форта. А он…
Пауза. Молчание. Взгляд в мою сторону. Наконец. Прямой.
— Он исчез. Спрятался. Сменил имя и даже клан. Всё — чтобы избежать ответственности. Чтобы потом… — Фиор сжал кулаки. — У него не вышло стать наследником Доминуса, и он решил затаиться!
Эти слова вызвали оживление среди советников. Я спокойно наблюдал эту постановку, лишь изредка потирая одной ногой о другую — в зале был сквозняк.
— Я прошу Совета не медлить. Не позволять ему снова затеряться в тенях. Не дать ему шанса!
Фиор поклонился. Играл отменно — даже руки у него дрожали от волнения.
Когда он вернулся на место, Варейн бросил взгляд на Салине. И снова — ничего. Ни тени эмоций. Только холодный анализ. Но я видел, как у посла Трейн сжались пальцы.
Представитель Совета, тот самый с весами и клинком на груди, заговорил:
— Мы приняли заявление стороны обвинения. И в ближайшее время заслушаем защиту. Но до того…
Он повернулся ко мне.
— Есть ли у вас комментарии?
Я пожал плечами:
— Если каждый, кто хочет власти, начинает с убийства, то, возможно, вы путаете меня с половиной сидящих в этом зале.
Пауза. Кто-то хмыкнул. Варейн сдержанно кивнул, будто одобрял. Салине усмехнулась, не сводя глаз с Доминуса. Первый раз за всё заседание.
А Фиор снова отвернулся.
— У вас будет возможность высказаться, — продолжил представитель. — Но сначала мы выслушаем представителей вашего клана.
Я медленно кивнул. Театр ещё не окончен. И моя роль — ещё впереди. Главная.
— Всё это похоже на ошибку, — произнёс Варейн, поднимаясь со своего места. — Опасную ошибку.
Герцог редко повышал голос — его и так слушали. А если не слушали — надолго в клане не задерживались.