— Снежка! — позвала я котёнка, но ко мне на кухню ожидаемо никто не пришёл. — И где же ты, чудо-чудное?
Я вернулась в коридор, но котёнка там не обнаружила. Прошла по комнатам, — везде тихо и спокойно, — ни единого намёка на то, что в доме появился котёнок.
Машинально заглянула в ванную, не надеясь застать Снежку там, — всем известна нелюбовь кошачьих к воде и водным процедурам.
И тем сильнее было моё удивление, когда котёнок обнаружился не где-нибудь, а на дне моей белой чугунной ванны!
— Ты чего тут делаешь? — спросила я, стараясь не напугать Снежку, осторожно обнюхивающую белую поверхность ванны. — Пить хочешь? Так я тебе налила, пойдём.
Не надеясь более на сообразительность кошечки, я подхватила её на руки и отнесла на кухню. Поставила прямо у мисочки и, макнув палец в воду, коснулась влагой розового носа.
— Пей.
Внезапно зазвонил телефон. Я оставила Снежку обживаться на кухне и вернулась в коридор, где в сумке истошно надрывался Лютик, призывая всех заплатить ведьмаку чеканной монетой.
— Да? — спросила я, приняв вызов.
— Алёнка, ты куда пропала? Мы же планировали после работы в бар зайти!
Я хлопнула себя ладонью по лбу. Точно! С этой незапланированной спасательной операцией я совершенно забыла о том, что собиралась встретиться с подругой.
— Прости, совсем из головы вылетело, — виновато ответила я.
— Кто он? — спросила Машка, и я могла поклясться, что подруга изобразила знаменитый взгляд «собаки-подозреваки».
Моментально включившись в игру, я перешла на таинственный шёпот и быстро заговорила:
— Платиновый блондин, глаза — космос!
— Богат? Красив? — тут же подхватила подруга, но я не смогла долго притворяться и засмеялась.
— Машка, ты чудо! Котёнка я нашла на улице, вот и забегалась.
— Ай, ну тебя! — обижено ответила подруга. — И на кой тебе живность? Тебя же дома не бывает, всё за своими книгами сутками просиживаешь.
Я вздохнула.
— Ты права. Но... я просто не могла пройти мимо. Кстати! У твоей мамы же есть кошки! Узнай у нее, плиз, что вообще нужно котёнку? В ветеринарку поведу уже завтра, сегодня поздно.
— Позвоню и распишу тебе всё по пунктам, — всё ещё обижаясь на меня из-за неудачной (по её мнению) шутки, ответила Машка. И отключилась.
А я решила, что пришла пора помыть Снежку, — после трубы, после паутины и пыли её белая шерсть буквально вопила о том, что ей требовалось мыло.
Конечно, я не ждала от маленькой кошечки особого рвения по части мытья. Но даже предположить не могла, что уже через несколько минут мои руки будут исполосованы мелкими царапинами до самых локтей, а кое-где появятся и ощутимо глубокие раны!
В итоге я умудрилась кое-как отмыть наиболее грязные пятна, а на остальное плюнула. Слишком много потрясений и для меня, и для едва отошедшего от первого шока животного.
Под осуждающий мявк я вытерла котёнка махровым полотенцем и пустила на вольные хлеба, а сама подошла к компьютеру и открыла мессенджер, в ожидании инструкций от опытной кошатницы. Но от подруги всё ещё не было никаких вестей.
Вечер проходил в штатном режиме. Я налила в миску молока для Снежки и нарезала ей всё той же «докторской» колбаски. Кошечка поела и, шатаясь, пошла спать на середину комнаты. Чтобы случайно не наступить на это чудо в темноте, я взяла её к себе в кровать. Как настоящая девочка, Снежка сначала запуталась в кружавчиках моей пижамы, потом принялась копать норку в одеяле, а после и вовсе решила сделать мне массаж живота. Пришлось обнять этого ребёнка и гладить, гладить, гладить пока не успокоится. Так мы и заснули вместе.
Проснулась я посреди ночи от истошного мяуканья котёнка. Всполошившись, вскочила и не нашла Снежку под боком. Зато увидела, как светится шар, который я недавно купила на распродаже. Он мне так тогда понравился, что я заплатила аж целых пятьсот рублей, не торгуясь. Шар был матовым, тяжёлым, и служил мне для того, чтобы листы бумаги не разлетались на сквозняке. А теперь он светился, как будто был сделан из чистого фосфора.
Снежка ходила по столу вокруг шара и мяукала, задрав свой маленький пушистый хвостик. Выглядело это зрелище жутковато. Я подошла к котёнку и схватила его на руки. Снежка забарахталась, чтобы освободиться от объятий, и как-то уж очень сильно рвалась к шару обратно.