Метка мягко пульсировала, но никаких связующих ощущений больше не было. От прикосновения наших рук даже слабый маг понял бы, что я его пара. Его должен подтолкнуть Шэйс, помочь ему узнать меня и почувствовать. Но темноволосый смотрел на меня все так же изучающе, с интересом, но никак не с вожделением или преданностью.
– Ты же иманка? – просил он, и волосы еще сильнее перекрыли правую часть лица, плотно зашторив второй глаз парня.
Я осторожно кивнула. Понемногу жажда и желание отступили, получилось сосредоточиться на контроле. Поглубже вдохнула свежий воздух, подставила лицо нежным лучам ночного светила. Маурис напитывал силой, наполнял вены магией, делая меня сильнее. Опасно так, могу переполнить эссаху, но мне стало легче, словно часть перенапряжения внезапно разделилась и ушла. Или мой оборотень выпил часть магии и успокоился. Легкая прохлада легла на плечи, обернула, словно накидкой, и приятное тепло побежало по коже.
Тонкие пальцы сомкнулись перед губами парня, длинная папироса проявилась в воздухе и сверкнула огнем на кончике.
Я скривилась. Отец тоже курил, а меня вечно воротило от запаха крепкой травы, ее еще волчьей называли, и голова кружилась рядом с тем, кто ее выдыхал. Всегда старалась уходить подальше, когда альфа это делал. И сейчас отстранилась от Эвера, подошла к перилам и выглянула вниз, на большой и неожиданно красочный город.
Тоска по дому накатила с такой силой, что пришлось сжать кулаки и проморгаться.
Я выберусь отсюда. Найду пару и вернусь в наш край.
– Осторожней, – прохладная рука легла на плечо. – Укрытие я сделал только на звук, но упасть можно все равно. С такой высоты я тебя не поймаю, пугливая.
– Прыгать и не собираюсь, – фыркнула и обернулась.
Парень втянул щеки, огонек около губ затрепетал, а купол наполнился едким дымом.
– Ты мне нравишься, – признался он. – Думал, что иманцы в основном древние, как дикари, но ты такой не кажешься.
– Не думаю, что с первого взгляда это можно понять. Ты знаешь, почему нас, иманцев, вызвали учиться? – я осмотрела его руки и в сетке упавших на правый глаз волосах заметила блеск голубой радужки. Разные? Один карий, другой голубой? Я где-то читала о таком, но сейчас не смогла вспомнить, что это значит, но точно что-то магическое.
Эвер заметил мой взгляд, опустил голову, отчего волосы плотно прилегли к правой части лица и закрыли голубую радужку.
– Говорят, что война грядет, – повел плечом и, отойдя немного, выглянул вниз. – Видишь сиреневое марево?
На черном горизонте, за пределами сияющего города, выделилось небольшое мутное пятно. Сразу его и не заметишь, но, если присмотреться… Словно там брешь в эфире мира.
– Вижу.
– Это граница Полога. Там сейчас все боевики города собрались, но давно ходят слухи, что удержится черта недолго. Вся граница в таких вот прорехах…
– От чего удержится?
– От нападения тьмы…
Глава 11
Мэйлисса
После упоминания о войне разговор не клеился. Мне было и так жутко находиться рядом с незнакомым магом, который явно что-то скрывал, потому я молчала и думала, как быстрее уйти к себе.
Эвер курил одну за другой папиросу, будто пытался отрешится от чего-то, и странно косился на меня.
Как сказал когда-то мой отец, ни пряная трава, ни крепкий настой диссы не поможет забыть то, что глубоко проросло в сердце.
Мучиться вопросами, что беспокоит молодого мага, и переживать за него я не стану, мне бы со своими печалями и проблемами разобраться. Особенно с невидимым суженым, что решил так не вовремя ко мне прицепиться.
Мы еще немного подышали ночным воздухом на балконе, а когда глаза стали слипаться, и я прижалась к стене спиной, Эвер заулыбался и учтиво провел меня к комнате. Слава Шэйсу, больше за руку не трогал, держался поодаль. Хоть за это спасибо.
Я хотела спросить, почему парень не боится света маурис, ведь простые маги все опасаются находится под прямыми лучами – светило вытягивает из них силы, в отличие от лотта, что наполняет. Обернулась у двери, но парень загадочно сощурился и, не сказав и слова, быстро скрылся в темном коридоре.
С трудом помню, как укладывалась на кровати и как засыпала – машинально сбросила влажную ночнушку, впитавшую в себя дым папирос, надела на голое тело белье, сжала кулон в кулаке и выключилась. Никакие призраки и неуемные желания меня больше не беспокоили. До утра.
А с рассветом тело налилось ядовитой слабостью, в частое дыхание добавились стоны, и я поняла, что ничего не прошло. Ничего не закончилось. Стигма пылала огнем, а на шее появились тонкие синие магические разводы – пришлось надеть платье с воротником стойкой, чтобы никто не заметил перемены. Руки тряслись, а от пытливого взгляда ведьмочки по спине катился холодный пот. Стараясь не сильно шуметь и не привлекать внимание, я приколола под подкладку амулет, что удерживал моего оборотня в узде, и подала знак Эрике, что можно выходить.