Где-то в день «икс» — 20 сентября — будет находиться немецкая эскадра?
Впрочем, о ее местонахождении он узнает от участников норвежского движения Сопротивления, которые по двое-трое находятся во всех указанных районах, имея в своем распоряжении радиопередатчики. Кроме того, это будет ему известно и по результатам аэрофотосъемок, регулярно производимых «Спитфайерами», базирующимися с недавних пор в Вёнге, в России, а также и от экипажей подводных лодок союзников, патрулирующих норвежское побережье.
Адмирал распорядился, чтобы разведывательная деятельность была усилена заранее, чтобы не вызвать у немцев подозрения перед атакой. Разведывательные полеты в последние часы должны были уточнить местоположение кораблей и их сетевых заграждений, которые придется преодолевать лодкам, либо поднырнув под них, если они не достигали дна, либо проделав в них проходы.
Альта-фьорд находился за пределами досягаемости разведывательных самолетов, дислоцирующихся в Шотландии. У русских имелись разведывательные самолеты, но полагаться на них целиком, ставить в зависимость от них успех всей операции было нельзя. Поэтому 12 мая 1943 года адмиралтейство приняло решение послать в Россию экипажи британских самолетов и необходимый технический персонал. Когда министерство авиации дало свое согласие, наступило уже 30 июля. Запросили адмирала Фишера, находившегося в то время в Москве. Он связался с соответствующими советскими инстанциями, и те дали свое согласие на размещение британского подразделения аэрофоторазведки в Мурманске.
Аэродром, находившийся в Вёнге, был довольно своеобразен. Он представлял собой длинную, узкую полосу, вырубленную в сосновом лесу, говоря другими словами — просеку. Русские самолеты стояли там, замаскированные ветвями, прямо под деревьями, у самого края взлетно-посадочной полосы.
Пришлось затратить долгое время на то, чтобы получить разрешение разместить на этом аэродроме «Москито» и «Спитфайеров», а затем получить визы на каждого человека.
21 августа экипажи «Москито» были готовы к взлету, но не смогли этого сделать из-за плохих погодных условий. Экипажи «Спитфайеров» все еще ждали получения виз.
27 августа они были, наконец, погружены на эсминцы «Мушкетер» и «Маратта» и должны были прибыть на Кольский полуостров 31 августа.
Адмиралтейство стало терять терпение. Будет ли скомплектован до 20 сентября весь разведывательный аппарат и сможет ли он приступить к действиям?
3 сентября три «Спитфайера» прибыли в Вёнгу, где были хорошо приняты русскими летчиками. Экипажи подготовили самолеты к полетам и даже оборудовали помещение для проявки фильмов. Командиром этого подразделения был капитан Д. Фернисс. На гражданке он был банкиром и теперь организовал всю работу по-деловому. Ему подчинялись лейтенанты С. Робинзон, австралиец Диксон, Феерхорст, Уолкер и Хардмен.
Во время первого же полета капитан обнаружил «Хиппер» и «Шеер» в Альта-фьорде и сфотографировал их. «Тирпиц» был обнаружен Диксоном и также сфотографирован. Немецкая зенитная артиллерия огонь почти не открывала, и в воздух не был поднят ни один немецкий самолет…
Если бы сэр Клод совершил свою инспекционную поездку в Лох-Кернбоун двумя неделями раньше, он стал бы свидетелем своеобразной «битвы». В тот день все учения были отменены и экипажи лодок разделены на две партии. «Войска вторжения» расположились на холмах около бухты, другие же обороняли опорный пункт. Боеприпасы у тех и других были одинаковые — куски торфа. В разгар «боя» то и дело раздавались крики:
— Джон, ты убит!.. Билл, ты — мой пленник. Стой и не двигайся!
Великовозрастные дети!
По вечерам молодые люди искали развлечений, но поскольку ни кабаков, ни дискотек в Лох-Кернбоуне не было, они отправлялись по горным тропам за несколько километров либо в «Килеску Инн», либо в соседнюю деревню Драмбег. В кабачке розовощекая официантка приносила им столько яиц, бекона, чая и виски, сколько они могли пожелать, а потом они отплясывали с тамошними девицами народные танцы. На базу возвращались уже утром, уставшие и сонные. Когда же в бухту вошла «Титания», все поняли, что дело становится серьезным. С 30 августа по 1 сентября прибыли шесть больших подводных лодок. Их командиры сразу же связались с Д. Ингремом, Дэвисом и Бенксом. Увольнения и почтовая переписка были запрещены.
День, которого они так долго ждали, был уже близок. Они думали о семьях, от которых были внезапно отрезаны, и время ожидания стало просто невыносимым. Коль скоро мероприятие было одноразовым, им хотелось теперь, чтобы оно как можно скорее осталось позади.