— Слушай. На твоем месте я бы поговорила с ней раньше, чем кто-либо другой, — предупреждает Лани. — Я имею в виду, может быть, она будет счастлива остаться здесь, в академии, на некоторое время. Возможно, даже не захочет ехать в город.
Я фыркаю, цепляясь за эту надежду чуть более отчаянно, чем мне хотелось бы признать.
— Да, ты права. Для нее это уже было слишком. Может быть, она не захочет ехать.
— Ты издеваешься? Я очень хочу пойти!
Глаза Соррелл пляшут от возбуждения. В своей короткой черной юбке и топе на бретельках, с длинными темными волосами, заплетенными в косы, девушка похожа на милого маленького персонажа манги. Мне всегда нравилось, когда она так одевалась. Обвивая руками мою шею, она смеется с явным облегчением.
— Ты хоть представляешь, как сильно я пыталась сбежать из этого места? Я просидела здесь взаперти несколько месяцев. Как и ты. И все остальные. Не могу дождаться, когда выберусь отсюда. Мы можем пойти куда-нибудь поужинать. Посмотрим фильм или что-нибудь в этом роде. Подожди, — Соррелл откидывается назад, ее брови сходятся вместе, переносица мило морщится. — Там есть место, куда можно пойти поужинать? Есть кинотеатр? О боже, я просто хочу хоть раз сделать что-нибудь нормальное.
Я смеюсь. Несмотря на беспокойство, которое использует мои кости как зубочистки, я ничего не могу с собой поделать.
— Да, в Самнере есть рестораны. Кинотеатр крошечный и пахнет несвежим попкорном. Там никогда не показывают самые новые релизы, но...
— Мне все равно! — кричит она. — Я хочу пойти. С тобой. Только мы вдвоем.
Облегчение переполняет меня, отбрасывая некоторые из моих опасений, но не все. Еще так много всего может пойти не так, если мы проведем время в Самнере. Я рискнул, когда отвез Соррелл в «Пэтти» в ту ночь, когда сказал ей правду, потому что понял, что мне нечего терять. Было два часа ночи, так что я знал, что будет мало народу. Я думал, что она сразу же ускользнет, слишком потрясенная правдой, чтобы справиться с чудовищностью всего этого, и мне придется везти ее обратно в больницу. Но это не произошло. Она справилась, насколько это было возможно для любого другого человека, и теперь я остаюсь в страхе, что находиться в обществе будет просто чертовски тяжело для нее.
Я улыбаюсь сквозь свои опасения, натягивая на лицо широкую улыбку для нее. Соррелл не заслуживает того, чтобы страдать от тяжести всех наихудших сценариев, которые крутятся у меня в голове. Не тогда, когда кажется такой чертовски счастливой.
— Ну, ладно. Ужин и кино.
Я могу справиться с ужином и походом в кино. Надеюсь, и она тоже может. Пока мы держимся подальше от Себа и его команды, все должно быть в порядке. И кто я такой, чтобы отказывать ей в небольшой нормальности? Я был бы чертовски хладнокровным лжецом, если бы сказал, что не жаждал этого и с ней.
Мое сердце делает странный выпад, когда Соррелл выходит из своей спальни и закрывает за собой дверь. Девушка одета в обтягивающие черные джинсы и топ с глубоким вырезом, который самым отвлекающим образом демонстрирует ее сиськи. Ее губы накрашены кроваво-красным, и всплеск цвета привлекает мое внимание к ее рту — рту, с которым я все еще мечтаю сделать очень грязные вещи. Мне приходится стереть мысленный образ ее губ, обхватывающих мой член, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать ее. Ее волосы — каскад черных волн, пышных и густых, просто умоляющих меня растрепать их. Однако я знаю, что Соррелл долго сушила волосы феном и укладывала их для нашего свидания, поэтому довольствуюсь тем, что беру ее лицо в ладони, поглаживая большими пальцами линию ее скул и нежно целую ее.
— Ты самая восхитительная девушка, которую я когда-либо, блять, видел, — бормочу я ей в рот. — Я хочу испачкать тебя всю.
— Да?
— Я хочу, чтобы ты покрылась моим потом и спермой. К черту ужин. Мы остаемся здесь.
— Ты испачкаешься помадой, — говорит она, задыхаясь.
— Думаешь, я не смогу с этим справиться? — проводя языком по ее губам, я рычу, отчаянно желая поцеловать ее глубже, исследовать и пожирать каждый дюйм ее тела. Если бы я прямо сейчас поддался своим самым темным желаниям, то открыл бы дверь и втолкнул ее обратно в ее комнату. Я бы поставил ее на четвереньки с задранной вверх задницей, и погрузился бы в ее киску по самые яйца. Но это свидание очень важно для нее.
Насколько Соррелл знает, у нас никогда раньше не было настоящего свидания. Все концерты, на которые мы ходили вместе, все фильмы, которые смотрели, все поездки на выходные, которые совершали, все случаи, когда я плохо готовил для нее, или она плохо готовила для меня… Эти переживания для нее потеряны. Ей нужно испытать, насколько восхитительны эти моменты, гораздо больше, чем мне нужно трахнуть ее, поэтому я сдерживаю накал страстей, нарастающий между нами, отстраняясь, чтобы рассмотреть ее красивое лицо.
— Серьезно. Ты выглядишь потрясающе. Народ в Самнере не поймет, что собьет их с ног.
Она подпрыгивает на носках, как очаровательный маленький ребенок. Я слишком давно не видел, чтобы она так делала.
— Знаешь, ты и сам неплохо выглядишь, — Соррелл с некоторым удивлением разглядывает темно-синюю рубашку на пуговицах и джинсы, которые я выбрал для этого вечера. — Не пойми меня неправильно, но я действительно думала, что каждый предмет одежды, который у тебя был, поношенный и древний.
— Да, хорошо, — я слегка улыбаюсь ей. — Последние пару лет покупка одежды не была очень важным приоритетом в моем списке дел.
Вспышка чего-то похожего на чувство вины пробегает по ее лицу. Ее улыбка немного тускнеет.
— Полагаю, что нет. Ты болтался в отделении интенсивной терапии и бегал за девушкой, страдающей амнезией с множественным расстройством личности, не так ли?
Ах, черт. Я такой засранец. Я не хотел портить ей хорошее настроение. И, конечно, не хотел, чтобы она почувствовала себя плохо.
— У тебя нет никакого множественного расстройства личности, малышка. И буквально не было места на Земле, где бы я предпочел оказаться. И в любом случае, я просто использовал это дерьмо как предлог, чтобы не ходить по магазинам.
Девушка слегка посмеивается, ее улыбка возвращается.
— Ты так сильно это ненавидишь, да?
— Очень. Это, блять, самое худшее. Но я купил эти вещи в интернете, так что...
— Я польщена, что ты пошел на все, чтобы хорошо выглядеть для меня.
— Так и должно быть, — говорю я, покусывая ее нижнюю губу. — Ты... и… должна… быть… польщена…
Скольжу руками по ее телу, обхватывая ее сиськи поверх топа, и этот огонь снова разгорается. Мой член уже чертовски тверд. Когда ее дыхание учащается, грудь поднимается, спина выгибается, тело прижимается ко мне, я не могу сдержать стон, который срывается с моих губ. Я хочу ее так чертовски сильно. Боже, чего бы я только не отдал, чтобы просто раздеть ее догола и уткнуться лицом между ее обнаженных грудей. На этот раз я бы сделал так, чтобы это длилось целую вечность. Я бы сделал ее скользкой от пота, умоляющей о еще одном оргазме быстрее, чем можно сказать…
— Черт, мы должны идти прямо сейчас, или я серьезно трахну тебя прямо сейчас, — я качаю головой, отступая от нее.
Зрачки Соррелл расширились, щеки раскраснелись. Судя по выражению ее лица, она просто представила себе все то грязное дерьмо, которым мы могли бы заняться, если бы позволили этому огню разгораться между нами немного ярче. Девушка смеется, и этот звук заставляет мою грудь болеть от радости. Ее взгляд путешествует по моему телу, останавливаясь чуть ниже пояса.
— Тебе лучше надеяться, что твой стояк уляжется к тому времени, как мы доберемся до города, или на тебя будут странно смотреть, детка.
Детка.
Это банальное выражение привязанности, от которого у меня раньше мурашки побежали бы по коже, а зубы заскрежетали бы друг о друга, но мне нравилось, когда Соррелл называла меня так. Это первый раз, когда она назвала меня деткой после несчастного случая, и звук этого слова на ее губах вызывает комок у меня в горле.