Уилл молчал. Его друг понятия не имел, как далеко готов пойти Эдуард ради желаемого. Если это ему выгодно, он будет с потрясающим цинизмом ратовать за мир, будет заключать союзы и разрывать их.
Гуго посмотрел на Уилла.
— Я знаю, ты Эдуарду не доверяешь. Но с момента подписания мира с мусульманами король не сделал ни одного движения на Восток. Откуда у тебя такая уверенность, что он наш враг? Отчего же Эврар выбрал его хранителем? Конечно, я не был близко знаком с капелланом, но за время пребывания в Акре понял одно: Эврар бесконечно предан «Анима Темпли» и никогда бы не стал подвергать его опасности.
— Эврар ошибся, — тихо проговорил Уилл. — После похищения «Книги Грааля» мы стояли на пороге краха, и он в своем стремлении укрепить братство поторопился, выбрал не того. Эврар сожалел об этом до своего смертного дня.
— Но нам неизвестно, почему Эдуард будет присутствовать на этой встрече, — продолжил Гуго. — Он хорошо знает Бертрана де Гота, они встречались в Гасконии. Может быть, король намерен нас поддержать? Если кто-то и мог бы отговорить папу и епископа от этой затеи, так только он.
— Эдуард никогда не был и не будет нашим союзником, — твердо произнес Уилл. — И вообще — он готов предать кого угодно.
— Почему ты так говоришь? — возмутился Гуго. — Да, он несколько раз требовал у Эврара денег. Ну и что? Я читал «Хроники Эврара», которые ты прислал после падения Акры. Там нет ни слова ни о каком предательстве — только опасения, высказанные, очевидно, под твоим влиянием, что король вовсе не миротворец и согласился стать нашим хранителем, намереваясь вымогать деньги для войны в Уэльсе. Но покорение Уэльса было необходимо. Каким бы миротворцем правитель ни был, с мятежниками он должен расправляться сурово.
— А чего он лезет в Шотландию? — бросил Уилл. — Он мечтал завладеть этим королевством многие годы и теперь, сокрушив Уэльс, развязал себе руки.
— После гибели короля Александра Шотландия погрузилась в хаос. Бароны грызутся друг с другом за право занять трон. Эдуард предложил им помощь.
— Ничего себе помощь! Он замыслил женить своего пятилетнего сына на наследнице Александра и получить контроль над Шотландией.
— И прекрасно. Не умерла бы Норвежская Дева,[3] на шотландской земле царил бы мир. — Гуго не нравилось выражение лица Уилла. — Вначале шотландцы выразили Эдуарду доверие — после смерти малолетней королевы сделали его своим сюзереном. Он начал восстанавливать у них порядок, укреплять замки, в неспокойных городах ставить гарнизоны. А в благодарность за это они заключили договор с его врагом.
— С каких это пор ты стал англичанином, Гуго? — удивленно спросил Робер.
— Я просто пытаюсь посмотреть на все с точки зрения Эдуарда, — ответил Гуго. — Пытаюсь понять, в чем причина подозрений Уилла. Ведь мы братья! — Он простер к собеседникам руки. — Единомышленники. Единственное, что должно нас заботить, — это благо Темпла. Особенно в столь неспокойные времена. Великий магистр готовит Крестовый поход, а папа задумал сделать из двух враждующих орденов один. Этого нельзя допустить. После Рождества Жак едет в Лондон. Мы будем его сопровождать. — Гуго на секунду замолк. — Эдуард нам поможет. Он друг, я в этом уверен.
Уилл вскинул голову.
— Ты в этом уверен?
— Да.
— Тогда и обсуждать больше нечего. — Уилл встал и направился к двери.
Гуго густо покраснел.
— Остановись, командор! Как ты осмелился повернуться ко мне спиной!
Уилл развернулся, его свирепый взгляд заставил Гуго замолкнуть.
— Мы обсуждали дела «Анима Темпли». На случай, если ты забыл, напоминаю: его глава — я. И если я сказал, что обсуждение закончено, оно закончено.
— Да проклянет тебя Бог, — пробормотал Гуго, глядя на дверь, за которой скрылся Уилл. Робер попытался заговорить, но он его остановил: — Нет, Робер, не пытайся оправдать своего друга. Если он снова позволит себе такую дерзость, я изгоню его из ордена.