50
– Ну вот. Наконец-то, – сказала Тоби. – Тайна раскрыта. Больше нам говорить не о чем.
Том в это время думал о другом. Он думал о том, что Шерон сейчас уйдет из центра, а у него голова шла кругом от того, что она ему сказала прошлой ночью. Утром она уехала на работу прежде, чем он успел проснуться и поговорить с ней. Том ходил на сессии к Тоби только после того, как Шерон покидала реабилитационный центр. Таким образом им удавалось не смешивать профессиональную заинтересованность Шерон в его выздоровлении с их личными отношениями. Но сохранять это положение вещей становилось все труднее. Он знал, что Тоби и Шерон обсуждают его состояние. Сохранение врачебной тайны было не в правилах Тоби. Она считала, что так поступают лишь страусы, прячущие голову в песок. Он тоже, в свою очередь, рассказывал Шерон о сессиях. Но прошлой ночью Шерон сказала ему нечто такое, что поразило его до глубины души.
– Простите, что вы имеете в виду? Какая тайна?
– Я сказала, что наша работа завершена. Вчера вы рассказали мне все, объяснили, что это Кейти делала надписи на классной доске. Что еще можно к этому прибавить?
Том посмотрел на улыбающееся лицо Тоби, чувствуя какой-то подвох. В этот день с ними были, помимо Кристины, еще две женщины – Рейчел, которую он не встречал раньше, и Ребекка, постоянная пациентка центра. У Рейчел были доброжелательные карие глаза и мягкие черные локоны. Если бы не глубокие морщины на лице, выдававшие внутреннюю тревогу, она могла бы работать моделью. Ребекку же вполне можно было принять за больную маниакально-депрессивным психозом. При последних словах Тоби три ее слушательницы наклонились вперед, словно боялись пропустить самый интересный момент. Тоби сидела, откинувшись на спинку стула, сдвинув колени и свободно сложив на них руки.
– Это почему-то звучит так, будто вы говорите не всерьез.
– Говорю не всерьез? – откликнулась Тоби. – По какой причине я стала бы говорить не всерьез? Кейти писала на доске, хотя и была уже мертва.
– Можете не верить в призраков – ваше право, но многие другие верят в них.
– Я верю в призраков, – сказала Ребекка.
– И я тоже, – сказала Кристина.
Рейчел лишь мило улыбнулась.
– Разве я сказала, что не верю в призраков? – возмутилась Тоби. – Разве я говорила такое?
– Ну да, – отозвался Том с горечью, – у вас, наверное, есть какая-нибудь четкая и надежная теория, которая допускает их существование, но не обязывает верить в них. Без сомнения, вы можете объяснить их с точки зрения здравого смысла. То, что я называю «призраком», вы называете «комплексом вины».
– Четкая и надежная теория? Дорогой мой, в моей жизни нет ничего четкого и надежного, в этом я могу поклясться. Но если вас интересует, что я думаю о призраках, то могу сказать, что все эти средневековые представления о призраках, духах и демонах смешны, не так ли? У новейшей психологии есть свои названия для всего этого: «галлюцинация», «проекция», «перенос». Это современная научная «ортодоксия» и довольно скучная «литания». Все это является порождением нашего современного тревожного сознания, согласны? Но через двести лет, возможно, откроют новую «ортодоксию» и будут лучше понимать духовную энергию и духовные силы, которые управляют людьми. И потомки поднимут на смех наши психологические теории как совершенно устаревшие и потерявшие смысл. Почему, черт побери, вы, Том, не можете допустить, что у меня есть чуточку воображения?
Том был озадачен. Никогда еще он не слышал, чтобы Тоби бранилась и никогда прежде она не выходила из роли маленькой, доброжелательной, все понимающей старой дамы. А сейчас она, похоже, не на шутку рассердилась. Три другие женщины тоже уставились на него с таким видом, будто считали, что он совсем уж распоясался.
– Я сожалею… – на всякий случай произнес он.
– Не надо сожалеть, надо говорить точнее. Сожалений у нас тут хватает и без вас – не знаем, куда их девать.
– Воистину так, – мрачно кивнула Кристина.
– И, говоря по правде, Том, нам это начинает немного надоедать.
– Но чего еще вы от меня хотите? Вчера я рассказал вам все без утайки, честно и откровенно.
– Просто подвиг! – фыркнула Кристина.
– Да уж, – согласилась Рейчел.
Том был удивлен тем, что все почему-то вдруг ополчились против него.
– В конце концов, – продолжала Тоби, – речь идет не только о ваших чувствах. Другие тоже страдают.
«Она что, намекает на Шерон?» Прошлой ночью Шерон превзошла самое себя. Наперекор своему внутреннему голосу, она в ожидании Тома навела в квартире идеальный порядок, расставила повсюду свечи, приготовила ужин и сказала ему наконец то, что так давно собиралась сказать.