– Бессмертие? – Лена рада была сменить тему. – А чем жить так долго, каким смыслом наполнять эти бесконечные годы? В чем видеть счастье? Наивно надеяться на вечную молодость. Может, ты подразумеваешь бессмертие в религиозном смысле? Нельзя сравнивать эти два мира и оценивать их в категориях земного проживания. Растолкуй свою позицию, – попросила Лена. Но Инна не могла остановиться.
– Мы верили в воспитание идеального, гармонично развитого индивида; говорили, что жизнь – это подвиг, преодоление себя и трудностей на пути достижения цели. И мы старались соответствовать, хотя всюду замечали нестыковки теории и практики. Вот поэтому нам незнаком блаженный приступ лени. Не отсиживали впустую свое время от звонка до звонка, – торжественно изрекла Инна. – Трудовые подвиги не были розовой мечтой моего детства, но мне было приятно, когда хвалили. Ведь вера в себя начинается с веры в тебя других.
Не всегда я умела предупреждать предательские выпады – это твоя стезя, – зато отражать удары – моя преференция. Я не тяготилась этим качеством, – рассмеялась Инна.
«Завелась! В который раз пытается мне втолковать то, что я давно знаю», – устало подумала Лена, тщательно растирая мышцы шеи у основания головы.
– Стезя? Нет. Просто я всегда разговариваю с конкурентом «с холодным носом», внимательно изучаю собеседника. Ты не хуже меня знаешь, что по глазам, по отдельным жестам и позам можно много прочитать о самом человеке и о его планах, особенно если он хочет их скрыть. Ты же горячилась, изучая людей с интересом и восторгом, эксперименты на них ставила. Понимаю, это твоя метода.
Сначала ты поневоле стала рабой профессии, от тоски, затем от любви к Антону. Потом втянулась и доросла до героини. Ты была обречена на доблестный труд. И это самая лучшая в мире обреченность. Последние десять лет перед пенсией у меня работала как под высоким напряжением, когда каждый день то трясет, то колотит. И это выдержала, хотя, казалось бы, всё было против тебя. Я не могу вспомнить ни одного тебе замечания по работе. Своим мужеством ты провозглашала: «Мужчины, герои, проснитесь! Родина зовет на помощь».
– Раньше мужчины тянулись к нежным, покладистым, добрым, чутким, тонким, а теперь сильные, необузданные и своенравные для них настоящие женщины. Один начальник мне сказал: «Мы женщинам много доверяем, потому что вы ответственные». – «Значит, чем больше мы тащим, тем нам больше уважения? Удобная позиция! А почему бы вам в этом качестве не стать с нами вровень и именно в этом увидеть равенство мужчин и женщин», – возмутилась я.
Вот и я несгибаемая, несъедаемая, положительно авантюрная, непримиримая. Я замешана на этих качествах, поэтому не боялась совершать ошибки, смело искала свой путь, свою широкую дорогу. Во мне всегда горел дух истинной внутренней свободы.
– Ни грехов, ни врагов? – улыбнулась Лена.
Вдруг в глазах Инны промелькнул яростно-злой огонек. Она резко сменила тон.
– Да, я такая! Только загранка за все мои труды праведные мне так и не выпала. Вот что иногда приводило к вспышкам бешенства, заставляло негодовать. Был у меня и период человеконенавистничества, когда сплетнями мучили. За что со мной так обходились? За все годы работы ни одной путевки в санаторий, даже в дом отдыха на юг! Только по области. Блатные – эта свора скалящихся гиен, клубок ядовитых змей – пользовались привилегией. Мне противны их подхихикивания, науськивания. Не выносила я этих непредсказуемых в своей подлости особ. Их примелькавшиеся лица я никогда не забуду. Жонглировали понятиями, тиражировали свои выдумки. Складывали о людях ложно устойчивые мнения и распространяли их. А некоторые и рады были им поверить и поддакнуть.
Единственный их талант заключался в коварстве и хитрости, направленных на удовлетворение собственных гадких мелких амбиций, а для этого много ума не надо. Сплетничали изощренно, охотно, неутомимо, подолгу и помногу. Я всюду обнаруживала следы их предумышленного провоцирования. Клевета на молодого специалиста – дело ненаказуемое, на начальство – нельзя. Я была отменно осведомлена об их подлых ухищрениях. И ведь что интересно: чем любезнее особь, тем она хитрей и лживей. Либо от тебя ей чего-то надо, либо жди пакостей. Когда противник перед тобой, с ним просто воевать. А если он везде и вроде бы нигде… и все же есть…