Мне хотелось разделить свою радость любви с тем единственным, который мог ее воспринять и поделиться своей, такой же прекрасной и бесконечной. Я верила, что это соединит наши души навечно, пока бьются сердца. Но в мое юное жизненное пространство вторглось жестокое мужское безрассудство и эгоизм. И робкие слова любви угасли. Помечтала и будет. Теперь от всего этого набора слов меня воротит не дай бог как. Не с тем разделила свою любовь, не тому подарила свою чистоту и юность.
Почему, влюбившись, стала неуправляемой? По глупости, по неопытности и доверчивости. Привлекало в нем потаенное, зашифрованное, особенное. В шестнадцать лет эмоции сильнее разума. Мозги не успевают умнеть при быстро развивающейся физиологии подростка. Что же я в нем любила, от чего таяло мое сердце? Внешний лоск, красивые слова и только-то? А чем я была схожа с его идеалом, чем притягивала? Своей невинностью, искренностью, мягкостью. Да имелись ли у него идеалы? Бог ты мой! А тогда отговаривать меня было бесполезно.
Инна сосредоточилась на поиске мысли, которая ускользнула от нее.
– Какая странная и жестокая прихоть судьбы свела нас вместе? Я не подогреваю в себе обиду и вины своей не приуменьшаю. Не в моих правилах заниматься самоотпущением грехов. Привыкла давать себе беспристрастную оценку. После Вадима я стала жестче, уверенней, злее. И во взаимоотношениях с мужчинами хотела одного – ясности.
Раз ошиблась, оступилась и на всю жизнь получила клеймо бездетности. С чем осталась? «С досадой тайною обманутых надежд». Мать от меня отвернулась. А может, я от нее. Не было у нас общих облегчающих горестно-сладостных слез всепрощения. И выла я, будто одинокая раненая волчица. Нет, жалкий волчонок. Болели мозги, отравленные подлой ложью. Надрывалось опустошенное сердце, опаленное молнией предательства. И падала я на постель от всё сминающей усталости души и тела, и рыдала, рыдала… Стала еще более неуравновешенной, склонной к эксцессам. Ждала своей гибели. И в ней-то ни на минуту не сомневалась. И если бы не ты, Лена…
– Видно, некоторых Бог наказывает незамедлительно, а для других растягивает это «удовольствие» на годы, – заметила Лена.
– «Бог, не суди! – Ты не был Женщиной на земле!»
Инна бросила в Лену строчкой из Цветаевой и судорожно вздохнула:
– Моя бабушка толковала об очищении души через страдание. А в чем мне надо было каяться? В том, что полюбила? В том, что была юной, искренней, открытой, честной? Бабушка говорила: «Не пускай обиду в сердце». А как это сделать? Много еще было ошибок, обид. Не хотела мириться с тем, что невезучая. Всё искала свое счастье, пыталась использовать любой шанс, а потом зализывала раны и дальше жила.
И в зрелом возрасте предстояло многое испытать. Не раз заглядывала смерти в глаза. И теперь вот опять. За что мне такое? Одна ошибка повлекла за собой целую цепочку других? Не на тех людей истратила свою жизнь? Такое вот у меня невероятное, кружевное, точнее сказать, запутанное переплетение событий жизни. И ведь не так уж много я грешила. Чужие семьи не разбивала, в любовницах у женатых мужчин не ходила. Не хотела жить на обочине чужого семейного несчастья, как «сбока припека». За что судьба меня преследует? Здания моих браков разваливались и расползались, словно строились из песка без примеси извести и цемента. Ни с одним из мужчин я не чувствовала себя защищенной. Моя ли самостоятельность тому виной или их безответственность? Они видели во мне сильную женщину, а я сама хотела поддержки и участия. Да и потом…
– Что потом?
Инна не ответила и надолго замолчала. Лена почувствовала, что вторглась в ее прошлое и выпустила из глубины души на волю какие-то воспоминания, о которых еще не знала.
Инна вспомнила:
– Алла как-то прекрасно сказала о своей семье: «Где в моем характере шипы, там у Саши выемки. Как воспел поэт: «Так сопредельны Небо и Земля!» Поэтому у нас хорошая сцепка. Я для себя давно уяснила, что главное для женщины не физическое наслаждение, а чтобы душа мужчины коснулась твоей души, и та отозвалась радостью. Вот оглянется он на меня, уходя на работу, улыбнется – и мне больше ничего не надо. Нам не скучно друг с другом даже когда мы не беседуем. Наше молчание лишено всякой неловкости. Оно не бывает вызывающим, обвиняющим или протестующим, какое случается в семьях, где часто ссорятся».
Всё у Аллы как по писаному. У ее Александра есть невероятный талант чувствовать близкого человека и, не задумываясь, вмиг менять свои планы ради того, чтобы сделать ему приятное, радостное. Как-то раз он поделился со мной: «Высшей добродетелью Аллы я считаю ее способность испытывать такую же радость от нашей совместной жизни, какую испытываю я сам». Жена для него – богиня! Отсюда идеальные взаимоотношения в семье и непередаваемая атмосфера гармонии. Чудесное в их жизни укоренено и слито с обыденным. Они удачно совпали. Мне бы такого мужа. Хотя я не так добродетельна, как Алла. Вот и оставалось только слушать музыку их любви.