Тело волка напряглось из-за того, что Эйслин начала его гладить. Она пробегалась ладонью по его меху от плеч до бедер. Наконец, он пробормотал:
— Это не первый раз, когда я уступаю, но так мы сможем уйти.
— Ты понял, с какими существами нам предстоит столкнуться?
Когда волк ничего не ответил, Эйслин направила наверх мощный заряд магии Искателя. Информация вернулась к ней мгновенно. Девушка резко выдохнула.
— Лишь несколько врагов. Их не так-то много. У нас получится одолеть их и уйти.
— Они — моя кровь. И если возможно, то я бы предпочел обойтись без убийств.
Ответ волка поразил Эйслин. Она покопалась в памяти об идущей войне — темные приручили волков, и те переплелись с их коварной магией. Как и все существа темных, они потеряли волю.
— Тебе их жаль? — недоверчиво спросила она. Ей никогда не приходило в голову испытывать что-то иное, кроме злости на людей, достаточно глупых, чтобы продать свои души темным богам.
— Нет, но я все еще надеюсь, что они одумаются.
— О.
Сострадание Руна к своим собратьям пристыдило ее. С той ночи в Боливии все, что жаждала Эйслин, это причинить боль всем, кто был настолько безответственным, чтобы пригласить этот кошмар на Землю. Сила их песнопения в момент ослабления границы между мирами открыла врата для темных.
— Ладно, — выдохнула Эйслин. — Мы можем попробовать совершить прыжок отсюда. Всегда сложнее проворачивать такое под землей, но если ты поможешь…
Волк, находясь все еще в объятиях Эйслин, покачал головой.
— Нет, ты права, человек. В этом сражении не избежать смертей. Мы будем уничтожать врагов на каждом шагу и победим, тем более их немного. Пойдем. Давай сделаем то, что должны, и уйдем как можно дальше от этого места.
— Их десять, — выдохнула Эйслин. — И они пожирают трупы. Видимо, недавно здесь произошло сражение. На нашей стороне эффект неожиданности. Я прибегну к магии огня и земли. Старайся не становиться между мной и моей целью.
— Я начну с тех, что справа, — прорычал Рун. Ощетинив шерсть вдоль позвоночника.
— Договорились. Тогда я начну с тех, что слева. Встретимся посередине. Хочу попрактиковать магию Охотника, которая у меня есть по твоим словам.
Эйслин двумя руками бесшумно открыла механический замок. Рун пошел первым. Когда он немного присел и выскочил из дыры в земле, она сразу проследовала за ним с бурлящей силой, наполняющей ее ладони. Все, в кого она целилась, сразу замертво падали. Эйслин моргнула в изумлении. Неужели в ней всегда присутствовала магия Охотника?
«Иисус! Хотелось бы мне узнать об этом раньше».
Ее никто не мог одолеть, и у Эйслин всегда получалось попасть прямо в цель. Как только она отправляла очередной виток магии, уже никто не мог скрыться от смерти, которую несли ее руки.
«Твою мать, значит я на самом деле Охотник».
Среди визга и завывания еще три невероятно огромных серых волка пали перед Эйслин. Затем еще два. Она даже не успевала оглянуться на Руна. Рык и треск подсказали Эйслин, что ему есть чем заняться. Она призвала силу, чтобы отправить очередной виток в еще одного волка, но тот, почуяв неизбежную гибель, бросился наутек, поджав хвост. Эйслин могла убить его, но ощущала несправедливость в уничтожении отступающего врага.
«А теперь она еще и чувствует жалость, пронзающую сердце?»
Эйслин стала искать взглядом Руна. Рядом с ним валялись два мертвых волка. А еще с тремя он сражался на данный момент, один из них вцепился мощными челюстями в шею Руна. Эйслин заметил боль в его глазах. Еще два волка кинулись прочь с поджатыми хвостами, когда она начала наступать.
Эйслин показалось, что ее воображение насмехалось над ней, но вроде она уловила мысли Руна. Он разговаривал с зажатым под ним волком. Рун согласился не наносить смертельный удар, если волк просто уйдет. Отступил назад, не спуская глаз с соперника. На мгновение показалось, что волк — с угольно-черным мехом и блестящими зелеными глазами — сдержит свое обещание. Он даже наполовину развернулся к двум дезертирующим соратникам.
Но неожиданно волк высоко подпрыгнул, перевернулся в воздухе и приземлился на спину Руна, вцепившись зубами в его шею. Эйслин издала боевой клич и нанесла удар магией прямо в голову волка, и тот замертво рухнул в грязь.
Эйслин бросилась к Руну и обхватила руками его шею, уловив резкий выдох. Теплая жидкость хлестала под ее ладонями. Она поняла, что подлый лживый кусок дерьма воспользовался добротой Руна и прокусил ему артерию. Игнорируя внутренний голос, который бормотал об отсутствии способностей Целителя, Эйслин прижала руки к ране волка. Пение, которое она никогда прежде не слышала, сорвалось с ее губ. Эйслин представила себе поврежденные края раны и то, как они срастаются воедино, чтобы Рун больше не терял кровь.