Осины со скрученными голыми ветвями густо росли рядом с берегом. Песок и болотная трава образовали корявый пляж. Они сели, прислонившись спинами к нагретой солнцем скале. После сделанного ранее предупреждения, Фион держал руки при себе. На самом деле Эйслин понравилось, когда он прикоснулся к ней, ну а теперь она не знала, как попросить его вновь обнять ее так, чтобы это не выглядело глупо.
Фион достал из кармана немного сушеного мяса и протянул ей вместе с несколькими засохшими ягодами ежевики. После последней фразы он так и не обмолвился ни словом, но его скулы были окрашены румянцем. Возможно, ему тоже не особо комфортно в такой ситуации. Эйслин улыбнулась от этой мысли. Они все оказались одиноки. И напуганы. Ведь человек, о котором ты начинаешь заботиться, вскоре мог умереть. Было легче держать дверь в свою душу закрытой и никогда никого не подпускать близко.
— Когда ты это делаешь, то выглядишь на пятнадцать.
— Что делаю? — Эйслин встретила его взгляд. Глаза Фиона, обрамленные длинными темными ресницами, переливались самыми невероятными оттенками синего.
— Улыбаешься.
«Я бы отдала все, лишь бы вернуться в то время, когда мне было пятнадцать. Когда еще ничего не произошло».
— Спасибо.
— Ты хочешь узнать больше о магии Охотника?
Эйслин нетерпеливо кивнула.
— Да, все что можно. Но, думаешь, здесь безопасно? Прямо перед нашей встречей, мы столкнулись со стаей летучих мышей, которые явно были обращены к тьме.
Фион выгнул бровь.
— Серьезно? А мне показалось, что они были на нашей стороне.
Эйслин задумалась и поняла, что сильно изменилась и теперь ожидала предательства от любого.
— Лучше не предполагать. Ложная уверенность может нести смерть.
Он склонился к ней, и на его лице появилось странное выражение.
— Леди, да вы грубиянка. Если ты считаешь, что я ошибся, то могла бы высказаться в более мягкой форме.
Подобно паводку, хлынувшему из ниоткуда, гнев затопил Эйслин. Она вскочила на ноги и заметалась, в попытке сдержать ярость. Как он мог быть таким наивным? Видимо, последние три года прошли у него намного легче, нежели у нее, если Фион до сих пор ожидал чего-то хорошего. Она завидовала, и это заставляло ее чувствовать себя еще хуже. Эйслин пыталась держать рот на замке, но все ее намерения с треском провалились.
Она обошла Фиона и уперла руки в свои бедра.
— Доброта? Кто в этом мире, нахрен, проявляет доброту? Или нежность? Или тактичность? — Акцентируя внимание на последних словах, она ударила кулаком по своей ладони. — В каком мире ты живешь? Нет друзей. Нет безопасных мест. Только дела, в которых, если ты не заметил, никто не проявляет ни капли доброты.
Поскольку она больше была не в силах стоять и видеть в его глазах недоверие или, возможно, даже боль, Эйслин направилась к неподвижно застывшим Руну и Белле.
«Что со мной не так? Неужели я была одинока так долго, что уже не могу даже просто поговорить с тем, кто не разделяет моих взглядов на этот мир? Ага, намного легче послать все к черту и продолжать двигаться дальше».
Неожиданно ее обхватили сильные руки. Эйслин настолько задумалась, что не услышала, как Фион подобрался к ней сзади. Он прижал ее к себе, Эйслин ощутила стук его сердца у своего плеча и дыхание, овевающее ее спутанные волосы.
— Эйслин, Эйслин. Не убегай от меня, пожалуйста. В тебе так много боли, что ты напоминаешь кактус. Одна сплошная колючка. Что же случилось с твоей человеческой частью?
— Она давно умерла. — К ужасу Эйслин, ей захотелось плакать. Хотелось, чтобы рыдания облегчили боль. Глаза защипало, но слезы так и не пявились.
— Ш-ш-ш-ш. — Он легко удерживал ее одной рукой, а другой начал гладить волосы. — Ш-ш-ш-ш.
Она прижалась головой к его ладони.
«Если я могу чувствовать себя живой только во время секса, значит, я знаю, как мне поступить в дальнейшем».
Развернувшись в его объятиях, Эйслин прижалась к Фиону и подняла лицо для поцелуя. Его губы накрыли ее уста, а руки еще плотнее прижали к себе. Их поцелуй углубился и превратился в единственно значимую вещь в мире. Фион не мог насытиться ею, и она почувствовала аромат его возбуждения. Ее соски затвердели став маленькими горошинами, Эйслин, протяжно застонав, еще теснее прильнула к мужчине.
Эйслин протиснула между ними руку, намереваясь прикоснуться к Фиону, но он отстранился. Его дыхание стало прерывистым, а лицо раскраснелось.