- Страстная женщина, - хмыкнул мужчина, обозревая последствия их «встречи» и соображая, куда теперь в таком виде податься. Засвидетельствовал свое почтение обрученным, называется. Счастливая невеста от радости разве что в ладоши не хлопает. А вот то, что мечтает спровадить его подальше – видно невооруженным взглядом. Только телепортом ему не воспользоваться по причине нехило опустошенного резерва. Он даже не может увести чьего-нибудь н’урра – эти заразы слишком преданы единственному хозяину, вдобавок не выносят даже самую каплю драконьей крови. В нем же, увы, ее более чем достаточно. А еще они некромантов не жалуют. Так что не повезло ему вдвойне. На своих двоих далеко не уйдешь, да и плутать по лесу в ночь двулуния – не лучшая перспектива. Опять же, в обессиленном состоянии. Проситься к кому-либо из гостей в экипаж – распугать дам и насторожить их спутников. Как-то выходило, что подходящие варианты наклевываться не спешили, а леди, что устроила ему вид, как после бурной ночи с десятью прелестницами сразу, – вымотала, к слову, так же - не спешит хоть как-то реагировать, если не принимать во внимание озадаченного выражения лица и сошедшихся к переносице бровей, говорящих то ли о ее задумчивости, то ли о желании продолжить «общение». Она, конечно, не раз уже говорила ему, что загрызет и не подавится, но как-то он не предполагал, что обещание было буквальным.
- Я ценю новизну в отношениях и эксперименты, но, может, найдем более цивильное место? – предложил он, не зная, как намекнуть на смену дислокации, - Гостиная? Спальня? Ванная? Там тепло и нет чужих глаз, - если их обнаружат здесь в таком виде, ничего хорошего не светит обоим, причем, не только от живых людей и нелюдей. Маленькая такая особенность собственного дара ему уже не намекала, а верещала во все горло, что ради безопасности стоило бы убраться подальше и постараться как можно быстрее восстановиться. В идеале – до окончания торжества, пока не стало поздно устранить последствия чьей-то «вспышки».
- С радостью бы предложила тебе убраться подальше, - процедила сквозь зубы Кейра, наконец, пришедшая в себя от двусмысленного предложения своей «жертвы», которыми оная сыпала всегда к месту и не к месту, - Но, поскольку наша беседа не завершена, вынуждена предложить проследовать за мной, чтобы переговорить наедине, - с него стоило взять как минимум молчание, желательно, подтвержденное клятвой, потому как верить кому бы то ни было просто на слово – глупо и неосмотрительно. Ей бы очень не хотелось, чтобы хоть одна живая – или не совсем – душа узнала о произошедшем. Ведь нужно подождать несколько месяцев, и все прекратится само собой, когда на ее бедре выжгут клеймо, сдерживающее «зверя», позволяющее контролировать свой разум и действия в двулунные ночи. А до этого момента она прекрасно справится сама, не посвящая никого в собственные проблемы.
Осторожно передвигаясь по саду по направлению к заднему входу в особняк, черноволосая экра пыталась понять, какие Высшие и за какие провинности подсунули ей этого типа вместо мелкого зверька или низшего, например. Ведь разорви она даже любимую иррлу своей матери, ответственность можно было бы спихнуть на лесных тварей или даже на мертвяков – в нынешнее неспокойное время это не новость. А вот с человеком подобное не прокатит, тем более с этим: весь Альянс на уши встанет, разыскивая. Точнее, даже не с человеком: обычный смертный скончался бы от полученных ран моментом и не пришлось бы заметать следы, а этот еще и приставать умудряется, отпуская по пути шуточки относительно ее несдержанности и изобретательности. Мол, еще ни одна дама его убить в порыве страсти не пыталась. Даже интересно, какой особо живучей расе принадлежит эта болтливая и извращенная зараза. И самое главное – он умудрился испортить ей столь долгожданный вечер. Теперь вместо того, чтобы наслаждаться приемом и дарить своему мужчине поцелуи, она мало того, что, похоже, умудрилась подарить их тому, кому совершенно не следовало, так еще и вынуждена сочинять оправдание для своей задержки. Пусть несчастный молится всем известным ему Богам, но она обязана вернуться к гостям и Уалтару в ближайшее время. У них большие планы на остаток вечера и эту ночь, и в них никак не входит обработка чьих-то ран и поиски чистой рубашки по размеру.
В юной головке промелькнула было прекрасная мысль завершить начатое да упокоить некроманта окончательно, но существовало внушительное препятствие: она не знала, как это сделать. И он еще мог быть ей полезен.
========== — IV — ==========
OST: Shikata Akiko - Kaseki no Rakuen
Всю ночь ей снились туманные лабиринты. Снова и снова пронзающие плоть осколки зеркал, счет которым она уже потеряла за время своих блужданий по реальностям и вероятностям. Новая, подарившая ей эту роль, пока казалась обманчиво прекрасной, словно мираж для изнывающего в пустыне путника. Впервые найденные узы первородного брака, человек, с которым она почти связала свою судьбу по велению сердца и судьбы. Правда ли это оазис ее покоя, который она наконец обретет, прекратив скитаться по мирам, или же снова из колоды вытянута карта-пустышка, на обратной стороне которой скалится во все три ряда острых зубов отвратная морда Стража Переходов? И за что вообще ей подарили это наказание?..
Утро, начавшееся с подозрительных вздохов прислуги, не могло считаться прекрасным. Ци, расчесывающая ее волосы, успела целых два раза, задумавшись о чем-то, сильно дернуть пряди, вызвав у Наследницы недовольное шипение: прежде подобных оплошностей низшая не допускала. Резко отобрав у девчонки щетку и вперив взгляд в ее взволнованное отражение, черноволосая экра поджала губы, отрывистым жестом приказывая слуге покинуть хозяйскую спальню. Оставшиеся – Тай и Зу – вздрогнули, опасаясь немилости старшей дочери рода Д’Эндарион, и едва не сбились в шнуровке, при помощи которой затягивали платье на худенькой женской фигурке. Мысленно готовясь отчитать девчонок, если они еще пару раз покажут свою рассеянность и осведомленность в том, что неизвестно самой экре, владелица спальни нахмурилась. Здесь было явно что-то не так. Страдания сердечного характера отметались: на первом месте у Ци, как и большинства подневольных низших в особняке, было служение господам. Да и они в целом не имели привычки показывать свои эмоции, ибо на оные никто бы внимания все равно не обратил. Тогда в чем дело?
Убрав густые волосы в тяжелую косу самостоятельно, Кейра поднялась из-за туалетного столика, отмахнувшись от возжелавших вплести в прическу ленту служанок, позволяя им покинуть хозяйские покои. Раздумывая над тем, насколько ей допустимо на правах невесты сейчас объявиться в гостевом крыле и поприветствовать будущего супруга, девушка окинула взглядом комнату, словно хотела в смятых простынях и разведенных по обе стороны от окна плотных шторах найти ответ на незаданный вопрос. Младшая сестра, оставшаяся сегодня здесь же, – отвлекать от мрачных дум обручившуюся, планы которой на вечер и ночь рухнули из-за возни с «жертвой» – зевнула, сползая с постели и лениво распахивая дверцы платяного шкафа. За что Айне любила ночевать у старшей, так это за обилие платьев, от которых разбегались глаза. Черноволосая экра сама всегда говорила, что неприлично носить один и тот же туалет два дня подряд, а потому не могла воспротивиться, если бы младшая одолжила у нее одну из вещей, вместо того, чтобы переодеться во вчерашнее. Да и странно было бы, если бы она явилась на завтрак в вечернем одеянии. Теперь предвкушающая процесс долгой увлекательной примерки тех нарядов, что так долго не покидали юный ум, Айне прикладывала их к себе один за другим, любуясь то сверкающими под лучами утреннего солнца золотыми и серебряными нитями, которыми был расшит лиф одного из платьев, то искусно сплетенным тонким кружевом, вставленным в зону декольте другого, дабы превратить излишне глубокий вырез в невинный.