В тот момент мне стало как-то не по себе. Неужели мне жалко это зазнавшееся отродье? Возможно… Ведь я не изверг какой-то, я могу его понять. Какого было бы мне, обрушься на меня подобные обстоятельства? Ну, мне точно бы пришлось несладко… Ладно-ладно, не буду переоценивать свои силы. Уверена, на его месте у меня были бы паника и шок. Возможно, я бы и ума лишилась. А он ещё поразительно держится, отшучивается, грубит…
— Подобный исход возможно было просчитать, — спустя какое-то время он всё-таки хоть что-то сказал. М-да, долго на этот раз он собирался с мыслями.
— Значит, у тебя есть предположения, что случилось с твоим народом?
— Да.
— Тогда доложи.
— Нет.
Снова он не подчиняется, грубит, высокомерно задрав голову. Да что ты себе позволяешь, крот?!
— Это нерациональная трата времени, строить догадки перед тем, кто не имеет ни малейшего понятия, чем занимается мой народ, — он оборачивается и осматривает мой рабочий стол. Он не знает нашего современного языка, но прекрасно понимает, что все эти книги мне принесли, потому что я вообще никогда раньше не занималась двемерским вопросом.
Он пристыдил меня… Даэдра! Я действительно покраснела. Я осуждаю учёных за то, что они лезут туда, что так плохо изучили. А чем я лучше? Я пытаюсь вытянуть информацию из эльфа, о расе которого мне так мало известно. Поэтому, когда он отвечает, большую часть его слов мне тяжело понять… Очевидно, это не моя обязанность, я не должна этим заниматься.
Что за эгоизм меня одурманил? Я должна работать на благо Талмора! В конце концов я здесь лишь для этого…
Всё! Хватит! Раз сомнений не осталось в том, что вся эта задумка учёных не ошибка и что чудик, которого они притащили, на самом деле представляет из себя огромную ценность, то поскорее нужно передать это дело в Алинор, чтобы им занялись лучшие наши учёные… Да! Именно это и нужно сделать!
В таком состоянии я выхватила листок, обмакнула перо и начала писать. Я не знаю, почему я злюсь. Не знаю. Ведь это правильное и единственное решение. Здесь он лишь бесполезная находка. Поэтому двемеру самое место там, где им могли заняться профессионалы.
Хорошие мысли. Они помогут мне выбросить прочие глупости из головы.
Двемер тут же вышел из своих мыслей, как только первый эмиссар Эленвен, со злостью откинув все книги, приступила к писанине. Мужчина обернулся и глянул на неё. Он прекрасно понимал, что она делает и к чему это приведёт. И эльфу это не понравилось. На мгновение его маска равнодушия спала, и можно было увидеть, какая злость промелькнула в его медных глазах. Очевидно, такой исход не был в его планах, а, значит, нужно было сменить тактику и раньше запланированного проявить настойчивость. К счастью, пары дней ему хватило, чтобы достаточно изучить эту женщину и выявить все её слабости, которые, она верит, скрыла от него и которыми он профессионально сумеет манипулировать… Вот зря она сразу не отправила его в темницу.
Стоило мне заняться важнейшими бумагами, так тебе вздумалось походить? Ты издеваешься?!
И я не могу оставить его без внимания. Мало ли что он там удумает. И поэтому мне пришлось отвлекаться. А он, чтобы посильнее позлить, подошёл именно ко мне.
Уже несколько минут он стоял у стола… так близко, меня это нервирует. Осматривает мои вещи, всматривается в книги. Нет, не вчитывается: он языка не знает, а именно всматривается, видимо, хочет составить алфавит. Выхватывает буквально у меня из-под носа чернильницу и начинает её осматривать, обнюхивать. А это-то тебе зачем?
— Сколь же позорно трясутся твои руки. Это письмо точно не понравится твоему командованию, — неожиданно снова раздаётся его игривый голос.
Вот и хоть стой, хоть падай от подобных заявлений. Откуда ему известно, кому я пишу?
— Откуда такие выводы? Ты даже не знаешь содержание моего письма.
— Очевидно, — пожимает он плечами с игривой улыбкой. Кажется, мне это начинает нравится. — Состав бумаги и чернил очень дорогой. Уверен, подобной роскошью тебе разрешается пользоваться в исключительных случаях для самых важных отправлений. Тем более ты используешь шифр.
— Ты не знаешь современных языков! Откуда тебе знать, что это шифр?!
— Моё предположение подкреплено двумя доводами. Первый очевидный: для каждых важных и секретных отправлений используется шифр. Второй… — он сделал паузу, подошёл ближе ко мне и заглянул в письмо. — Очень знакомые символы. Вероятно, язык, который ты используешь как основу для шифра это производная от альдмериса. Как бы не хотелось, но в новый язык всегда переходят хоть какие-то правила словообразования и грамматики от старого. И в своём письме ты нарушаешь все известные мне правила, поэтому, осмелюсь предположить, что я вижу просто набор символов, который до декодирования не несёт никакой смысловой нагрузки. А из этого следует, что передо мной зашифрованное сообщение.