Ипполито нервно глянул на Райта, тот махнул рукой, отпуская его.
— Послушайте, мистер Пендергаст, — заговорил Райт, когда дверь закрылась, — я руковожу музеем и времени у меня немного. Надеюсь, наш разговор будет кратким.
Пендергаст аккуратно положил раскрытую книгу на стол перед собой.
— Я часто думал, — неторопливо произнёс он, — что ранние вещи у Пиранези самые лучшие. Вы согласны?
На лице Райта появилось изумлённое выражение.
— Не понимаю, — запинаясь, произнёс он, — какое это имеет отношение к…
— Последние его работы, конечно, интересны, но, на мой взгляд, слишком фантастичны, — продолжал Пендергаст.
— Собственно говоря, — начал директор лекторским тоном, — я всегда думал…
Книга захлопнулась со звуком, напоминающим выстрел.
— Собственно говоря, доктор Райт, — заговорил Пендергаст строгим тоном, его изысканные манеры исчезли, — пора забыть, что вы всегда думали. Поиграем в небольшую игру. Я буду говорить, а вы слушать. Понятно?
Райт лишился дара речи. Потом лицо его пошло от гнева красными пятнами.
— Мистер Пендергаст, я не потерплю подобного тона…
Пендергаст перебил его:
— На тот случай, если вы не видели заголовки в газетах, доктор Райт, сообщаю, что в руководимом вами музее за последние сорок восемь часов произошло три жестоких убийства. Три. Пресса предполагает, что совершил их некий свирепый зверь. Посещение музея после выходных сократилось вдвое. Сотрудники ваши, мягко говоря, очень расстроены. Потрудились вы сегодня пройтись по музею, доктор Райт? Прогулка эта оказалась бы познавательной. Ужас ощущается чуть ли не физически. Большинство людей, если только вообще покидают кабинеты, предпочитают ходить по двое, по трое. Технические служащие находят любой предлог, чтобы не спускаться в старый подвал. Однако вы ведёте себя так, будто ничего не случилось. Поверьте, доктор Райт, случилось, и притом нечто ужасное.
Пендергаст подался вперёд и медленно сложил руки на книге. Было что-то столь зловещее в его неторопливости, столь холодное в его светлых глазах, что директор невольно отшатнулся. Д’Агоста, сам того не сознавая, задержал дыхание. Агент ФБР продолжал:
— Так вот, к этому делу возможны три подхода. Ваш, мой или фэбээровский. Пока что слишком явно превалировал ваш подход. Я заявляю, что полицейскому расследованию искусно чинились препятствия. На телефонные запросы отвечали слишком поздно либо не отвечали вовсе. Служащие оказывались либо заняты, либо их невозможно было найти. От тех, кто на месте — например, от мистера Ипполито, — толку мало. Вызванные люди задерживались. Этого вполне достаточно, чтобы возбудить подозрения. Нет, ваш подход неприемлем.
Пендергаст подождал ответа. Его не последовало, и он продолжал:
— Подход ФБР был бы таким: закрыть музей, приостановить работы, отменить выставки. Поверьте, это явилось бы очень скверной рекламой. И в конечном итоге обошлось бы слишком дорого как вам, так и налогоплательщикам.
Мой подход несколько мягче. Если ничего больше не произойдёт, пусть музей продолжает работать. Но я выдвигаю определённые условия. Во-первых, обеспечьте сотрудничество работников музея. Нам время от времени придётся беседовать с вами и другими руководителями, при этом требуется полная откровенность. Кроме того, мне нужен список персонала. Нам нужно поговорить с каждым, кто находился или мог находиться неподалёку от мест преступления. Исключений быть не должно. Буду признателен, если вы позаботитесь об этом лично. Мы составим график, и каждый обязан будет явиться в назначенное время.
— Но у нас две с половиной тысячи сотрудников… — заговорил Райт.
— Во-вторых, — продолжал Пендергаст. — С завтрашнего дня мы ограничим доступ сотрудников в музей до конца расследования. Ради их же безопасности. По крайней мере вы так скажете им.
— Но здесь проводятся очень важные исследования, которые…
— В-третьих, — Пендергаст наставил на директора три пальца, сложенные, будто ствол пистолета, — возможно, нам время от времени придётся закрывать музей, частично или полностью. Иногда вход будет закрыт только для посетителей, иногда и для сотрудников. Не исключено, что без предупреждения.
Райт вышел из себя.
— Музей бывает закрыт лишь три дня в году: на Рождество, на Новый год, на День Благодарения. Это беспрецедентно. И произведёт ужасное впечатление. — Он устремил на Пендергаста долгий оценивающий взгляд. — К тому же я не уверен, что вы имеете необходимые полномочия. Полагаю, нам следует…