— Большой корабль со змеей на носу, — выдохнул он мне в ухо. — Полсотни шагов вверх по течению. Беги!
И я бросился бежать. Не от страха, на это не было времени. Но в голосе Расула звучал командный металл. Эти люди хорошо знали свое дело, в котором я ничего не понимал. Вот и несся изо всех сил вдоль причалов. Безумие боя придает человеку такую энергию, что ему просто необходимо ее как-то реализовать, и именно эта сила несла меня сейчас вперед. Я едва чувствовал неровности мостовой под ногами.
Решив, что уже пробежал эти пятьдесят шагов, я замедлил бег, рассматривая корабли, причаленные напротив. Мне показалось, что один из них больше остальных — огромное океанское судно с фонарями, освещавшими палубу. Дышал я уже с трудом, судорожно втягивая воздух, во рту стоял кислый металлический привкус. Нагнув голову, я кинулся к сходням.
Но тут перед глазами сверкнула яркая вспышка, и вот я уже лежу мордой вниз и чувствую вонь тухлых рыбьих внутренностей и запах собственной крови. Надо мной раздался чей-то голос, и у меня тут же перестало звенеть в ушах, а слух почти полностью восстановился. Я узнал этот голос, я даже ожидал его услышать.
— Вот я тебя и поймал, Петрок! — прошипел сэр Хьюг де Кервези, опускаясь на колени рядом со мной. Его колено уперлось мне в спину, и я вскрикнул от боли. — А ты, оказывается, крепкий малый, мой юный священничек, — продолжал он, тыча меня лицом в камни мостовой. Я почувствовал, как в носу что-то лопнуло и по подбородку и горлу потекла кровь, капая на землю. — Я знал, что ты наверняка направишься домой, — продолжал он ласково-язвительным тоном. — Правда, твой библиотекарь несколько сбил меня с толку… Но остальные… бывшие твои братья оказались не столь упорными, как брат Адрик. Они ведь всегда шпионят друг за другом. И этот жирный, как его? Томас? Или Тобиас? Он и проговорился, что Адрик иногда встречается с одним французским собирателем редкостей в таверне «Лебедь» в Дартмуте. Чудная получается компания: собиратель редкостей, беглый убийца и украденная реликвия — и все сразу становится на свои места. Всего-то небольшая утренняя прогулка верхом по чудесным местам — и вот я здесь. — Он ударил меня ладонью по правому уху, и я содрогнулся от жуткой боли. — А теперь давай сюда эту руку! — И он ударил меня по другому уху, уже и без того ободранному. — Давай ее сюда. Я все равно тебя убью, но если ты заставишь меня копаться в твоих грязных одежках, я сперва отрежу тебе яйца и заставлю их сожрать!
— Не надо! — промычал я. Рука впивалась мне под ребра, прямо в желудок, ввинчиваясь в тело. — Переверните меня. Она тут, подо мной!
Он рывком перевернул меня на спину и сказал, спокойно опускаясь на корточки рядом:
— Быстрее, парень! Доставай! — Сэр Хьюг взмахнул рукой у меня перед лицом, и я увидел, что он уже обнажил свой нож, у которого, насколько я помнил, было собственное имя. Ножны он небрежно отбросил в сторону. И прижал кончик клинка к моему животу, свободно придерживая ладонью. Я не смел дышать — а вдруг нож воткнется прямо мне в кишки? Медленно-медленно я засунул руку под котту и ухватил сверток. И тут вспомнил жалкую черную ручонку, заключенную в золотой ковчежец. И меня затопило чувство ужасной грусти.
— Почему вы выбрали именно меня, сэр Хьюг? — спросил я сквозь пузырящуюся на губах кровь. — Зачем рассыпали тогда свои монеты мне под ноги?
Он наклонился ниже и чуть усилил нажим на свой нож.