— Уйти в монастырь? — удивился Джон. — Сколько ему лет?
— Они с Реем вместе учились в Бостонском колледже.
— Ладно, а Рею сколько лет?
— Разве ты не знаешь? Хорошо, объясню так. Мы все втроем учились на одном курсе.
— То есть столько же, сколько Ханнану? Двадцать девять?
Лора стиснула брату руку.
Обращение Ната оказало влияние и на Лору с Реем, однако не было необходимости рассказывать Джону об этом.
— Знаешь, в Нотр-Дам тоже есть копия грота в Лурде.
Это замечание подтолкнуло Лору рассказать Джону о храме, возведенном доном Ибанесом в своем поместье в Напа-Вэлли.
— Настоящий храм?
— В миниатюре. Копия собора в Мехико, о котором только и говорят в последнее время.
Лицо молодого священника затуманилось болью.
— Зачем кому-то понадобилось похищать священный образ?
— По-моему, ответ на это очевиден. Только посмотри, какой хаос это породило.
Джон повернулся к сестре:
— Лора, мой приезд сюда не просто визит вежливости. В Ватикане не забыли ту роль, которую сыграл мистер Ханнан в возвращении рукописи с третьей тайной Фатимы. Не хочет ли твой босс предпринять что-либо подобное и в данном случае?
— Джон, он уже намного вас опередил. — Она рассказала брату про Кросби. — Помнишь Трэгера? Сперва Нат хотел пригласить именно его, но к тому времени он уже вновь вернулся под знамена ЦРУ. Однако затем с ним опять расстались, и теперь он снова с нами.
Повар Борис был рад появлению гостей, способных оценить его кулинарные способности. Нат Ханнан питался, как воробушек, и довольствовался бы одними сосисками в тесте. Разумеется, Борис водрузил на голову накрахмаленный белый колпак, символ своей профессии. Его округлое брюшко свидетельствовало о том, что создатель сам воздает должное своим творениям. Главная слабость Бориса заключалась в том, что он заливал еду потоками вина и, придя в приподнятое настроение, начинал рассказывать бесконечные истории о тех знаменитостях, которых ему довелось кормить. С профессиональной точки зрения устройство на работу в «Эмпедокл» имело мало смысла, если только, конечно, не брать в расчет царский выкуп, которым переманил к себе Бориса Нат.
— Я иногда принимаю гостей, — как-то заявил Ханнан, и эта фраза стала заклинанием для Бориса, когда он бывал навеселе.
Лора и Рей обедали в «Эмпедокле», что открывало перед Борисом возможность развернуться. Чтобы хоть как-то это компенсировать, оба сидели на диете, однако никакую диету нельзя было соблюдать, обедая в «Эмпедокле». Глядя на постоянные колебания своего веса, они утешались мыслью о том, что делали благое дело, наполняя смыслом жизнь Бориса.
Когда Лора с братом вошла в дом, Нат все еще был у себя в кабинете вместе с Реем и Трэгером. Лора заглянула одним глазком, и ее тотчас же пригласили присоединиться к обсуждению.
— Нат, к нам приехал Джон.
— Джон?
Вскочив с места, Ханнан бросился к отцу Берку так, словно намеревался задушить его в своих объятиях. Однако все ограничилось лишь тем, что он потрепал его по плечу.
Как только выяснилось, что отец Джон Берк прибыл в качестве неофициального посланника Ватикана, чтобы заручиться помощью Ханнана в возвращении священного образа в храм, Нат попросил Трэгера ввести Джона в курс дела.
Слушая, Лора размышляла о том, какая же невыполнимая задача была возложена на Кросби. И сейчас, порученная Трэгеру, эта задача по-прежнему оставалась такой же невыполнимой. Трэгер говорил отрывистыми фразами, перечисляя все то, что сделал, — «все оказалось бесполезным». Он задержался на неприятных событиях на долговременной стоянке аэропорта Сан-Франциско и фиаско под Покателло, когда Грейди схватили до того, как Трэгер и Кросби смогли до него добраться.
— Значит, чудодейственный образ возвращен?
— Грейди отрицает, что он у него вообще был, — вставил Рей.
— Возможно, он лжет.
— Он лгал, когда говорил, что образ у него.
Дальнейшее развитие ситуации с Грейди не поддавалось объяснению. От одного побережья до другого звучали призывы предъявить предводителю «Мужественных всадников» обвинение в убийстве паломников в храме в Мехико. Однако время шло, а никаких обвинений Грейди не предъявляли.