Оббежав кострище, мужчины увидели страшное. Неразборчивое месиво звериных следов на снегу и колышущийся на ветру полушубок. Волков упал на колени и обхватил вещь руками. В голове эхом раздались слова девушки:
«Хозяин заберёт меня… рано или поздно. Он пометил меня».
— Это правда. Всё это по-настоящему… прости, прости, я не поверил тебе… — шептал комиссар, — из-за меня. Ты пропала из-за меня. Я не сумел тебя защитить, не сдержал обещания.
Головин, матерясь, побежал дальше в лес, не оставляя надежды найти дочь. Он скрылся за густым ельником, когда прогремел выстрел. Федот истошно заорал на кого-то:
— Уйди! Сгинь, сгинь нечистый! Не тронь меня! Волков, помоги! Богом молю-ю! Спа-а-а…
Когда Валерий добежал до ельника, было уже поздно. По снегу тянулась всё та же вереница следов, да лежало дымящееся ружьё. Головин исчез. Подтянулись другие охотники. На лицах их читалась неприкрытая ненависть к Волову. Комиссар понимал, что только нежелание местных иметь проблемы с городским гарнизоном останавливает их от рукоприкладства. Праздник был испорчен. Бабы горько плакали, готовясь переносить тяжёлую голодную пору. Жители медленно плелись по домам, даже собаки не лаяли, тихо сопя позади своих хозяев.
Волкову больше нечего было здесь делать. Он уже запрягал лошадь, когда к нему подбежал Николай.
— Товарищ комиссар! Там это… Иван повесился в своей хате.
Худощавое тело ритмично покачивалось на солдатском ремне, перекинутом через потолочную жердь. Лишь смерть сняла отпечаток безумия с глаз юноши. Не в силах выдержать этот спокойный, уверенный взгляд, Валерий отвёл глаза и приказал мужикам снимать висельника. Не было никаких сомнений, это самоубийство. Иван подошёл к нему с холодной головой. Ни его помешательство, ни чужая рука не сыграли в этом никакой роли.
Валерий присел на кровать и принялся писать протокол. Но нужные официальные фразы не лезли в голову. Впервые он по-настоящему задумался о том, что будет там… после смерти. Всё то, чему его учили, то, что он считал истинным, говорило, что нас ждёт «ничто». Пустота. Как несправедливо. Пускай его, Волкова, ждёт лишь вечное небытие. Его, подведшего всех, кто ему доверился. Он не сдержал ни единого обещания, не выполнил свой долг, он один на всём свете достоин вечной темноты. А этот парень — нет. Он должен встретиться со своей невестой. Чтобы хотя бы там быть счастливым. Без войн, без боли утраты, без скорби, без страха, без одиночества.
Валерий закончил оформлять бумаги и вышел на улицу. Стояла угольная ночь. Было тихо. Нестерпимо тихо. Желая развеять эту могильную тишину, Валерий закричал. Где-то за забором залаял пёс. Стало немного легче. Волков понимал, что больше не желает видеть это место. Лишь желание мести и смерти удерживало его. Решение пришло в голову само собой. Он поедет в другие деревни. Где-то там скрывается ответ на все вопросы, он это чувствовал.
Глава 4
Запряжённые в сани кони гнали во весь опор. Волков в сопровождении нескольких красноармейцев с опаской смотрел на сгущающиеся тучи. Вот-вот должен был начаться сильный снегопад. Благо, вдали уже виднелись «Резенки». Одна из трёх деревень, не считая уничтоженных «Новых змеёвок», однако задержка всё равно была нежелательна. Волков планировал объехать все деревни за один день. Конечной их главной целью была Змеёвка. Валерий чувствовал, что найдёт там все ответы. Кроме того, требовалось проверить жителей других деревень, наладить связи, изъять оружие, провести просветительскую работу.
Добраться до села до начала метели комиссар не успел. Снег повалил так густо, а ветер нагнал такую стужу, что путешественники чуть не сбились с пути и не проехали мимо Резенок. Красноармеец, управляющий лошадьми, заявил, что дальше в такую погоду ехать опасно. Даже если они не собьются с пути, сниженная скорость не позволит достичь переправы раньше вечера, а в сумерках они заплутают вовсе. В деревне им предстояло задержаться до утра. Местные встретили неожиданных гостей более чем благосклонно. После сытного обеда их сразу же сопроводили к сараю, в котором было сложено всё оружие. Оказалось, что посланные Николаем гонцы подействовали на старост деревень более чем отрезвляюще, и они без всяких пререканий самолично собрали у населения всё вооружение и боеприпасы. Беззубый старец староста, имя которого Валерий не смог ни выговорить, ни запомнить, похвастал собственной расторопностью и явно намекал на материальное вознаграждение. Проигнорировав подобные намёки, Валерий завёл разговор о квартировании: